Молодым особам рассказ о подводных приключениях не был столь интересен, как самому Виталию. По крайней мере, перестал быть таковым, когда обе уже стояли у распахнутого окна и смотрели в неожиданно звёздное небо. Ночь стояла тихая, ясная, с запахом дождя и земли. Ветерок ласкал щёки и щекотал ресницы, до больницы доносились пряные ароматы недалёкой пекарни. Сентябрь был дождливым, но тёплым, температура воздуха не опускалась ниже плюс восемнадцати. И пока девочки дышали влажным воздухом, за ними наблюдал старик с совершенно юным сердцем и мечтательным взглядом. Он остановил свой рассказ, сделал паузу и проникся в пульсирующую тишину, которую не нарушал ни ветерок, ни закончившийся неожиданно дождь. Он смотрел в спины двум сёстрам и думал о том, как совсем недавно был также молод и о многом мечтал. Ему было радостно и тепло от мысли, что, пожалуй, многое из того, что он хотел и чего добивался, сбылось. На рубеже собственного века он испытывал благодарность жизни. Возможно, лишь одно выделялось из позитивного потока и веяло холодным прагматизмом, несмотря на всю воздушность и романтичность характера Виталия – его болезнь. Вот уж он и подумать не мог, что будет помирать от вируса, которому не исполнилось и года. Тогда как сам Виталий столько всего повидал и через многое прошёл. Конечно, он не стал загружать молодые умы информацией о своей боевой службе в период холодной войны с США, о наблюдении за ударными группировками НАТО, а позднее своём участии в решении задачи завоевания господства в различных морских и океанских районах. И потом романтика такой службы была только в начале, при этом до первого восхождения на борт. После был день сурка, изо дня в день повторяющийся своими одинаковыми и последовательными действиями. Правда, он любил и уважал своих товарищей, бок о бок в независимости от звания выполняющих все виды бытовых работ от мала до велика. Коллектив, в котором он прослужил, а впоследствии и проработал семь лет, был дружным, приятельским. Да и зарплата радовала – в отличие от многих других военных служб ВМФ платили достойно. А потом что-то произошло…То ли рутинная подоплёка, то ли желание жениться и иметь детей, он сам до конца не уверен, но он ступил навсегда твёрдой ногой на землю. И, несмотря на весь его громоздкий труд, без морей и океана он оказался ненужным – трудоустроиться было негде и некуда. Правда, его брали в чоповцы или сторожем. Особенно высокую зарплату сулили за охрану Ваганьковского кладбища, где покоились знаменитости разных эпох.
