Но, сев на свое рабочее место в своем офисе, Максима перестала заботить эта новость, т.к. он мало верил во всю эту чушь. Начав делать на автомате свою привычную работу, Максим погрузился в пучину своих мыслей.
Он всегда смеялся, когда в тишине своего дома произносил вслух слово работа. «Реально ж я раб – размышлял он. РАБота – это мои рабские обязанности, начальник – мой господин, зарпалата – еда раба, на которые раб может влачить свое жалкое существование». Максиму было 44 года и мысль о том, что он половину своей жизни отдал тупой работе, мучала его.
А уж о других проблемах он и вовсе перестал вспоминать. Смерть жены, бесплодие, жизнь в детдоме, ГТР, маленькая квартира, превратившаяся в мусорку, диабет 1го типа… Перечислять можно до бесконечности.
Он осознавал, что у других людей тоже свои проблемы, каждый по-своему страдает в этом мире. Но несмотря на такое понимание, чувство несправедливости снежным комом, несущимся с горы, все больше и больше росло в его душе.
Наверно именно поэтому сейчас, сидя на холодном полу своего офиса, ему стало так легко, словно с его души сошел многотонный мраморный монолит. Неестественно громкий смех огорошил все пространство помещения.
Но к сожалению Максима, это чувство длилось недолго. Когда он огляделся, к нему вдруг пришло осознание, что натворили его руки и его импульсивные действия: вокруг лежали трупы сотрудников, все помещение, где он работал 24 года, было залито кровью. В его руках был АК-47М, сворованный у его друга омоновца. Весь офис разрезал звук сирен за окном, а по стенам начали бегать красно-голубые отсветы от мигалок полицейских машин.
Смех Максима сменился таким волчьим воем, таким тяжелым душераздирающим криком, что даже душа самого черствого человека содругналась бы от него. Максим был добрым человеком, в глубине души он очень любил людей. И ведь на самом деле он не помнил, как убил всех этих ни в чем неповинных работяг, потому что все это совершил компульсивно, неосознанно. 21 человек, в его штате работало 21 человек. 22м был его начальник.
Чувство вины настолько сильно поглотило его, что уже крики и слезы не могли помочь справится с этой душевной болью. Его душу разрывала от непомерной ненависти к себе, от глубочайшей вины. Казалось, что эта боль будет вечной. Максим вытащил магазин автомата и увидел, что осталось еще несколько патронов. Звуки всхлипывания разразил резкий выстрел, выстрел сменился хрипом, а через минуты хрип сменила тишина…
