— Спали?
— Уж точно не курил, с этим — он головой показал на пустую койку — не покуришь и не поспишь.
— Храпит?
— Хуже, на жизнь жалуется. Мне. На свою. Смешно.
— Психолог был?
— Больше не надо. Представляете, я должен радоваться тому, что светит солнце, и представить самое красивое место на земле — ромашковое поле и голубой небосвод. И я иду по полю. Господи, чему их только учат. Она мне предлагает идти, а у меня обе ноги в гипсе и нет правой руки. Ромашковое поле, блин.
— У Вас нет не только правой руки, но и селезенки, и ребра сломаны, и…
— Не надо ваших подробностей.
— Я пригласила косметолога, посмотрим, что можно сделать.
— Он пришьет мне руку?
— Нет, вы же понимаете…
Он снова перебил ее:
— Тогда зачем мне косметолог?
— Лицо.
— Не смешите.
— Я сказала, и он придет, — она повысила голос.
— Понял, я потерплю и его. Ответьте мне на один вопрос: почему у вас появились слезы в глазах при упоминании о ромашковом поле?
— Вспомнились не самые лучшие моменты.
— Значит, это вовсе не райское место?
— Райское, смотря с кем туда попадаешь.
— Есть идея.
— Какая?
— Представим, что мы там вместе — Вы и я.
— Зачем?
— Мне нужна психотерапия, чтобы научиться жить дальше. А ведь все благодаря Вам. Кто Вас просил меня спасать?! — он почти кричал.
— Вас доставили живым, и наш долг был сохранить эту жизнь. Понятно?! — она тоже повысила голос, а он, как ни странно, успокоился.
— Вот, теперь вы мне обязаны. Мы будем говорить с Вами. Нет, не с психотерапевтом, а с Вами.
— Хорошо, — она сама удивилась, насколько легко согласилась с таким предложением. Но его глаза не давали покоя. И то внимание, и еще непонятное, что исходило от него. Она согласилась. Ведь она врач и должна помочь ему встать на ноги.
— Я должна поговорить с Вашими родственниками.
— Зачем?
— Объяснить все.
— Мой сосед уже объяснил, что переосвидетельствование по инвалидности я буду проходить каждый год. Как будто рука за год сможет вырасти. Что жена скорей всего уйдет, а я сопьюсь.
— Оптимист.
— Реалист, правда, брюзга, и храпит жутко.
— Владимир Сергеевич, мне пора на планерку. Пусть ваша жена найдет меня, когда подойдет.
— Она не подойдет, приходит дочь. И уходит, еду приносит, жидкую, как вы просили.
— А жена?
— Работает, кто-то должен работать, теперь не я, — он опять посмотрел на нее с укором.
— Я дежурю завтра, пусть подойдет в любое время. Вот мы с Вами завтра и проведем вместе вечер.
— Как ваш муж смотрит на ваши дежурства?
— Никак, у меня нет мужа.
