— Может уже пойдем? — легонько толкаю ее в бок.
— Да прям щас. Мне надо с ней попрощаться.
— А сейчас ты что делала?
— Ждала пока рассосется очередь у гроба и смотрела на лицо усопшей. Безумно ее жаль. За что Господь забирает лучших? Она таким светлым человечком была.
— Не богохульствуй. И вообще откуда ты знаешь, что она была светлым человеком?
— Ты в гроб заглядывала?
— Ну и?
— Кожа у нее светлая, значит светлый человек, не чернокожая же. Ой прости Господи, нельзя их так называть, да? Как их надо кличить, чтобы быть толерантной?
— Спроси у светлого человека, — огрызаюсь я.
— Обязательно спрошу. Пойду как раз прощаться, — прискорбно сообщает Лиля, вложив мне в руку свою сумочку. И в следующий момент снова идет в сторону гроба.
Не знаю, что случилось с этой девчонкой, но она действительно прощается с мертвой биохимичкой. Более того, наклоняется к гробу и, судя по всему, целует труп. Святые небеса, что вообще происходит?
— Ну все. Я попрощалась с Аллой Геннадьевной, — грустно сообщает Лиля, обняв меня со всей хваткой. — Пусть пухом будет земля этому светлейшему человеку.
— Земля будет пухом.
— Да какая разница.
— Вернула браслет на место. Живо, — резко поворачиваемся на грозный голос рядом стоящего мужчины.
— Понятья не иметь, о чем вы говорить. Мадлен, — поворачивается ко мне. — Что хотеть от нас этот красивый мужина? — с непонятным акцентом произносит Лиля, улыбаясь в тридцать два зуба. Что вообще происходит?!
— Даю минуту на то, чтобы ты вернула браслет на руку покойной. В противном случае — на выходе попадете к охране. Обе. Браслет все равно вернете, только с позором.
— Ах, браслет? — наигранно удивляется Лиля, прикладывая руку к груди. — Так он не у меня. Это все она, — переводит на меня взгляд. — Он у нее в сумочке.
— Ты совсем, что ли?! — возмущенно восклицаю я.
— Отсчет пошел, — повторяет мужчина, испепеляя нас взглядом.
— Да это мой браслет! Эта стерва у меня его забрала на третьей пересдаче в качестве взятки! Он — мой. Мои бриллианты. Не верну, — на одном дыхании произносит Лиля уже своим голосом, топнув при этом ногой.
— Сорок секунд, — спокойно, но весьма настойчиво повторяет брюнет.
— Не могу, — отчаянно произносит Лиля. — Это папин подарок, — шепчет она. Перевожу взгляд на мужчину, который от слов перешел к действиям, а именно — схватил меня за руку.
— Не хотите по-хорошему, будет по-плохому, — переводит взгляд на Лилю и также хватает ее под руку.
И тут во мне что-то проснулось. Ну ведь это правда Лилин браслет, воровать она бы не стала. Да и уж кто, как ни она заслуживала сдать экзамен с первого раза. Какого лешего мы должны возвращать браслет мерзкой покойнице, тем более, как оказалось, еще и взяточнице?
