Они развесили красный большой ковер на турнике, предварительно повозившись. Роману он показался жутко "неудобным" и пыльным. Отец выбивая пыль, начал что-то говорить сыну. И тут наш герой осознал, что не понимает ни слова. Было такое ощущение, что его папа решил пошутить и начал говорить набор случайных, не связанных между собой слов, активно пользуясь мимикой и жестикуляцией. Но его лицо было серьезно, и Роман, стараясь изо всех сил, стал делать вид что слушает, кивая и поддакивая невпопад. Ощущение было как будто он напившийся школьник. У него было стремление скрыть своё состояние. Почему? Наверное, потому что боялся. Не родителей, а признания, что болен. Он надеялся это пережить и потом не предавать всему происходившему значения, как бывало раньше. Признание себя больным, тем более психически – было чертовски неприятным и сложным актом.
Наконец они отправились домой. Обратно – на маршрутке, в обнимку с ковром. Узор ковра зачаровал Романа, он был похож на забор из сетки, состоящий из ромбиков. В узоре ковра он увидел розу. Роман считал растения одушевленными и в каком-то смысле разумными. Роза пустила корни, и начал расти стебель. Роза была опасным цветком, связанным с кровью. Существовали какие-то правила поведения с этим растением, но сейчас она росла в каком-то особом измерении, геометрически правильном. Роман подумал, что был бы он внутри сетки, ему пришлось бы попотеть что бы не стать удобрением. Но сейчас роза росла как бы на "полях", заполняя рамки. Это, думал Роман, даже правильно и красиво, хоть и опасно. Про себя Рома начал мечтать, что в образовавшемся, изолированном пространстве можно будет каким-нибудь способом повеселиться с друзьями. Но болезненное состояние не отпускало и вынуждало идти по линии которую диктовало воспаленное сознание.
Вернувшись домой, Роман сразу отправился в свою комнату, в кровать. Состояние было скверное. В голове до сих пор были образы сетки и заполняющей ее розы, впивающейся своими шипами в свободное пространство. Правда появились еще дружелюбные огурец и помидор, но они быстро переместились в работающий в соседней комнате телевизор. На улице послышались детские голоса, Роману сразу представилось поле правильной формы, условно расчерченное ромбами. На нем был пацаненок с портфелем, он стоял у края поля и оглядывался. Вдруг ребенок почувствовал присутствие и, издав истошный вопль, побежал, кинув свой портфель об лед. Роман всем телом почувствовал его отчаяние, пополам с ненавистью и желанием уничтожать. Ему стало мерзко от этого. Роман понимал, что этот ребенок застрял в этом месте, и может быть даже в этом возрасте, и он, очевидно, спасал свою шкуру. Но такое животное поведение разочаровало Романа и насторожило одновременно.
