– Спасибо большое.
– Ты не против познакомиться? Меня зовут Рома. А тебя? – выпалил он без остановки, не давая ей времени опомниться.
– Полина. У тебя красивое имя – Роман…
– Поверь, у тебя не менее, – и он сразу же протянул руку за спинку ее кресла.
Таким образом они разговаривали об одном, а думали о другом.
Полина была в восторге от простоты и естественности своего нового знакомого. С ним было так приятно беседовать, что порою она забывалась и позволяла себе лишнего, хоть и разговор был, в сущности, о вещах самых обыкновенных. С другой же стороны, она негодовала на себя за то, что никак не могла понять, отчего же его стереотипная фраза подняла в ней такую бурю эмоций, ровно как и этот взгляд его, который без слов говорил о неблагопристойных намерениях, который всегда в душе вызывал чувство отвращения – теперь же ей был в крайней степени приятен.
Рома, рассматривая то ее личико, то ножки в колготках, подмечал, что в этом мире нет ничего легче знакомств с противоположным полом. Как гром среди ясного неба открылось ему, что все-таки намного лучше относиться ко всему легкомысленно, нежели то, как делал он это раньше – копался и зацикливался на проблемах. Но все же основные лучики разума направлены были в сторону одной простой мысли: «как бы мне сойтись с ней поближе?».
12
В ту ночь Рома Зубренко дома так и не появился. Первый раз, когда он посмотрел на часы и вспомнил о своих обязанностях, было шесть утра. Рабочий день, как огонек в печке, лениво раскочегаривался, готовясь через мгновение залить все окружающее жаром и копотью.
Рома, которому годами довелось находиться в четырех стенах, теперь уж никак не хотел пропускать праздника жизни, и он спросил себя: «Почему бы мне не сходить в университет?» Подобного рода идея могла прийти человеку, который не только пил и гулял всю ночь, но еще и кемарнул часок под утро, отчего полностью потерял голову, стал пьянее и сумасброднее.
И, действительно, почему бы и нет – осоловевший Рома Зубренко в едином вальсе движений покачивался с людьми в электричке. На кончике его рубашки красовались кровавые брызги, а на ноге пятно, размером с рублевую монету. Меховой воротник, стянутый на шее золотой застежкой, был поднят и доходил до ушей. Рома зевал да улыбался, изучая спящих. Люди дремали по-разному: кто-то клевал носом каждые десять секунд, а кто-то бился щекой о стекло. Вот девушка открыла рот и пустила слюну. Мужик склонил голову на плечо другого мужика. Рома сиял, пока глазки его не начали слипаться тоже; он тряхнул головой и чтобы взбодриться переменил позу.
