–Это было почти сразу, как я поселилась у него. Он рассказывал мне про живопись, про какие-то там правила и так далее. Но мне было все равно, я рисовала так, как чувствовала. Тайком его нарисовала. Он писал очередной пейзаж, а я только проснулась, и мне показалось, что это тот момент, который надо запечатлеть. Он потом хотел ее повесить на самое видное место. С собой забрала зачем-то.
Фрида отложила картину в сторону и стала рассматривать следующую. На ней была та самая лавочка из ее воспоминаний и, действительно, красивое дерево: то ли груша, то ли вишня.
–Это место навсегда останется со мной. Такого красивого место я больше не встречала. Там можно просто сидеть размышлять о чём-то выше нас. Или прятаться в тени от зноя, слушая птиц и наблюдая, как вода быстро бежит со склонов города, а потом скрывается где-то в зелёных лесах. А можно выйти с мольбертом и красками, зарисовать редко проходящих людей, а потом вспоминать об этом никогда не повторяющемся дне. Вернутся бы туда, хоть на секунду…
Фрида взяла картину и поставила ее на тумбочку. Она долго не хотела отходить от неё, как будто застряла в том самом месте. Свен тоже смотрел на красивый пейзаж, пытаясь перенестись в те места, где Фрида чувствовала себе счастливой. Он тоже хотел счастья. Наконец женщина подошла к столу снова, чтобы рассмотреть последнее полотно. Она все ещё улыбалась. В какой-то момент Свену показалось, что ей снова 22, она молодая и счастливая, готова снова творить и жить. Но это продолжалось до того момента, как она посмотрела на картину. На ней был нарисован ребёнок. Маленький мальчик с большими голубыми глазами, взъерошенными светлыми волосами и по-детски искренней улыбкой. Он был в кровати, обнимал одеяло, видимо, только что проснулся. Художница застала его в тот момент, когда дети уже вернулись из мира снов и рады встречать новый день, особенно рады, если к ним приходит кто-то близкий.
–Какой милый ребёнок. Он тоже был в мастерской когда-то?-Свен улыбался, смотря на эту картину, ведь это был маленький не испорченный злобным миром ребёнок.
Фрида молчала и просто подняла картину со стола. Ее лицо опять стало серьёзным, как это было обычно. Она положила портрет обратно и вернулась к окну. Хорошее, как она говорила, воспоминание вернулось в русло трагедии.
–Наверное, это было неуместно, -Свен понял, что ребёнок многое значил для Фриды.
–Нет-нет. Все в порядке. Какое-то время он был в мастерской.... потом был со мной… это мой сын. Я не помню имени. Просто… может, я плохая мать, но ещё многое забыла после удара. Дети попали камнем в окно, а он мне в голову. Я…
