«От того ВСЕ мои беды…
Даже не совершая чего-то предосудительного, но, желая его непреодолимо, я стыдился самого такого желания и считал себя грешником.
Я грешил внутри себя, мучился чувством вины и считал ЭТО грехом.
Не важно, что никто посторонний не видел – ЭТО видела совесть…».
Велиал недовольно зашептал:
– Подумать о природе своих предубеждений ты сможешь потом. А лично послушать Лучезарного – такое не повторяется. За редчайшим исключением…
Но почему-то мне казалось, что именно такое исключение ждет меня впереди, и мне еще предстоит ЛИЧНО пообщаться с Люцифером. При том – без лишних свидетелей, с глазу на глаз.
***
– Я никогда вас не покидал… – Тем временем продолжал Голос. – Находился с вами. Осуществлял заветные желания…
Незаметно, чтобы не дразнить Велиала, я обвел глазами скамьи амфитеатра: вокруг благоговейно замерли гости; на лицах умиротворение и покой; невидящие глаза были далеко от этого освещенного пространства, в себе, в своих желаниях и надеждах.
Лица хмурились, улыбались, плакали. Плюгавенький сосед справа, не открывая смеженных век, вынул из кармана засморканный платок, утер лысину.
«Все, как и я, вспоминают сейчас свои грехи, на которые их вдохновил шепот. Переживают заново, смакуют, сгорают от самодовольства и стыда. И понимают, что им нечего стыдиться, поскольку благословил их на это сам Люцифер».
– Помните – я всегда с вами. Вам нечего бояться.
«Он нарочно…».
Велиал саданул меня локтем под бок:
– Слушай! Тысячи и тысячи смертных отдали бы жизнь, чтобы наяву увидеть Лучезарного, чтобы почувствовать его благодать.
***
А прекрасный юноша все говорил. Говорил, ни на кого не глядя. Говорил с каждым. Говорил о простом и важном, родном и близком каждому – о его ЖЕЛАНИЯХ.
Бестелесные фантомы на скамьях замерли в экстазе, с восторгом впитывали утешительные слова.
– Если вы в этом зале – вы избранные. Вы умные и цельные. Вы сможете отличить правду ото лжи. Взгляните на распятие…
Юноша сделал пас рукой. Над ареной повис огромный канонический деревянный крест с распятым на нем Христом.
– Посмотрите! Что символизирует ОНО? Мертвенно-бледная немощность, висящая на куске дерева. Стоя перед гноящимися внутри и лакированными снаружи фасадами ваших моральных догм, я пишу на них буквами пылающего презрения: «Смотрите же, ибо все это – обман!».
Люцифер небрежно махнул рукой – распятие над ареной исчезло.
– Соберитесь же вокруг меня! Слишком долго руке мертвеца дозволено было стерилизовать живую мысль.
