И только наша парочка, стараясь не шуметь, мило дурачилась и веселилась, наслаждаясь, желанным обществом друг друга. Она бурно реагировала на всё, замечая нечто совсем уж незначительное на полупустом проспекте, на его тротуарах, фасадах домов или газонах. Казалось, ей было всё равно над чем смеяться, и только опытные наблюдатели могли догадаться, что таким образом наружу выходило распирающее молодых счастье. На фоне происходящей в мире фантастической макаронной неразберихи, оно пришло настолько не вовремя, что его заранее следовало бы пожалеть.
На очередной остановке в автобус вошёл немолодой человек профессорской внешности. Окинув взглядом салон, он, видимо, удивился непривычной пустоте и потому не сразу решил, где сможет удобнее сесть. Наконец, аккуратно приземлился на одноместном сиденье у окна, но сразу, видимо, убегая от навязчивых солнечных зайчиков, переметнулся на другую сторону и оказался перед Глебом и Алинкой. Правда, между ними ещё оставалось большое пространство, поскольку одно двойное сиденье отсутствовало, но кому столь плотное соседство понравится?
Этим утром Алексей Петрович, тот самый профессор, подсевший к влюбленной парочке, с радостью отказавшись от сна, продолжал считать что-то своё, чем был полностью поглощён, и одновременно записывать, да еще торопливо выполнять какие-то эскизы. Они появлялись на измятых листах писчей бумаги, завалившей не только стол, но и разбросанной на специально сдвинутых стульях.
Алексей Петрович работал. Работал с какого-то часа поздней ночи. С тех самых пор, как в его светлую голову явилась очередная идея. Идеи обычно приходили ночью. Странно, почему так? Тишина, что ли способствовала?
Вообще-то прекрасные инженерные идеи к Алексею Петровичу приходили довольно-таки часто. И о том, что они имели немалый вес, говорят его свидетельства о шестидесяти семи изобретениях, неаккуратно собранные в какой-то папке под столом.
В техническом университете он давным-давно занимал скромную должность доцента кафедры «Гидравлические системы». Там же, пристроившись по принципу «хоть где, лишь бы заниматься любимым делом», он читал студентам курс лекций «Основания устройства, проектирования и эксплуатации сложных гидравлических систем». И считал это побочное для себя занятие вполне достойным делом.
Тем не менее, авторитет Алексея Петровича был огромным. Завидуя ему, его уважали, пожалуй, все коллеги университета. Уважали и любили очень многие студенты. Он обладал удивительной способностью на полном серьёзе говорить о бездушных машинах так, что завораживал и воодушевлял буквально всех. После его лекций у каждого студента «чесались» руки. Так и хотелось самому придумать, построить, изобрести что-то выдающееся. И поначалу многим казалось, будто те чувства, которые возникали в ходе лекции, немедленно и обязательно породят нечто значительное. Но проходило время, и большинству студентов становилось ясно, что они сами, в общем-то, творчески бесплодны. Возможно, лишь пока! На это и надеялись, успокаивая самолюбие, ведь Алексей Петрович всех отечески предупреждал – вы себя, ребятки, еще не знаете, а чтобы узнать, вам нужно найти своё дело, такое дело по душе, чтобы душа от желания работать наизнанку вывернулась!
