– Пассажир! Поезд уже тронулся! Или вам так дорога Одесса, что вы прямо-таки срочно передумали ехать?
Сергей оглянулся на поплывший вагон, на проводника, со смехом грозящегося закрыть дверь перед его носом, медленно взял в свои руки ладони девушки и прижал их к своим губам.
– Пожалуйста, приезжай поскорее! Я буду ждать каждый день! – и побежал к вагону.
– Чемодан! Чемодан с перрона захватите, пассажир! – зычно прокричал проводник, а потом по-доброму засмеялся. – Совсем голову потерял, парень! Ох, уж эта любовь! Но поезда даже она не останавливает!
Сергею пришлось вернуться. Он будто и не торопился. Спокойно и с улыбкой положил свою руку Светлане на плечо, что напоминало ритуал клятвы, повторил, что будет ждать, поднял чемодан и только тогда ринулся догонять свой вагон.
Проводник повернулся бочком, пропуская незадачливого пассажира и его чемодан, и потом закрыл дверь с горизонтально зарешеченным окном.
Света еще некоторое время постояла на перроне. В ней яростно бурлили противоречивые чувства. Она впервые ощущала себя настолько счастливой, как говорят, окрыленной, сильной, способной, пожалуй, на всё сразу и по отдельности, но одновременно ей чудилось, будто сейчас она утратила нечто бесконечно ей дорогое. Чуть погодя она всё-таки догадалась, что эта потеря – вовсе не потеря! Это временно! Это ее первое расставание с Сергеем. Сколько еще их может быть? И уж она-то постарается, чтобы Сергей оценил ее как свою самую настоящую, самую верную жену! Как подлинную жену офицера, готовую ради их семьи на любые подвиги.
Она уже знала, что готова. Знала, что сочтет за самое большое счастье всегда быть рядом с Сергеем, но была уверена и в том, что и он ее обязательно оценит и полюбит по-настоящему. А если любви пока нет, то это – дело наживное! Главное, чтобы люди были честны перед собой и друг другом! И не жили в тумане иллюзий и смешных детских надежд. Чтобы не было в их семье эгоизма, всегда разрушающего любые отношения. Во взрослой жизни, в семье, всё немножко иначе, чем в мечтах, – в чем-то проще, в чём-то сложнее. Тянулась бы душа друг к другу, – а это и есть любовь! Это и есть счастье!
А теперь придётся вернуться домой и так объяснить всё происшедшее подруге, чтобы между ними не возникло никаких недомолвок и, тем более, затаённых обид. Ведь подруг терять нельзя!
10
Когда писались строки этой повести, автора так и подмывало рассказать Читателю то, что по теме Пушкина он узнал значительно позже описанных событий, уже пятнадцать лет спустя, уже в восемьдесят пятом году.
