Когда началась русско-турецкая война, Англия еще более активно стала добиваться эвакуации русских войск, особенно из пограничной зоны на северо-западе Ирана, чтобы обезопасить фланги турецкой армии в Западной Армении и Курдистане и создать практические условия для объединения иранской и турецкой армий. С этой же целью Макдональд и Аббас-мирза поддерживали регулярную связь с Турцией, которая в районах Вана, Карса и Эрзерума сосредоточила войска и предлагала объединить их с армией шаха. Эта их деятельность, так же как и попытки Макдональда сорвать предусмотренное договором русско-иранское разграничение с помощью сфабрикованной английскими офицерами фальшивой географической карты, наконец, разгром русской миссии в Тегеране, были звеньями общего агрессивного английского плана по вовлечению Ирана в коалицию с Османской империей для войны против России.
В современной иранской историографии (А. Эгбал, А. Тадж Бахш, А. Вина, Нафиси, М. Махмуд и др.) преобладает предвзятое мнение о том, что шах и иранские дипломаты того времени были ограниченными, несамостоятельными и несведущими в дипломатии жертвами европейской политики. Не исключено, что такой подход, заимствованный у британского дипломата и историка Мориера, преднамеренно искажает действительные обстоятельства и служит для прикрытия и оправдания агрессивной внешней политики Каджаров в отношении Закавказья. Во всяком случае, дипломатическая деятельность шаха, наследного принца, их министров и дипломатов, особенно в период переговоров в Дех-Харгане, вовсе не создают впечатления беспомощности. В этом нельзя не убедиться на примере действий шаха, который в ожидании русско-турецкой войны, начавшейся в 1828 г., дезинформировал султана тем, что вблизи турецкой границы сосредоточил иранские войска и создавал видимость замены Аббас-мирзы угодным султану хорасанским наместником. Кроме того, шах одобрительно реагировал на предложения султана отдать собранные деньги иранским войскам и начать против России войну. В то время как на деле шах не только не спешил форсировать события, а напротив, не верил и не доверял султану после разгрома турецкого флота в Наваринском сражении и выжидал, пока Турция первая начнет войну против России, чтобы только после этого решить вопрос о целесообразности вступления Ирана в третью войну против России или необходимости добиться выгодного мира в невыгодной для России международной обстановке. На наш взгляд, этот план шах прикрывал рядом мероприятий: он аннулировал подписанное Паскевичем и Аббас-мирзой предварительное соглашение от 9 декабря 1827 г. для того, чтобы осложнить работу делегаций в Дех-Харгане и таким путем оттянуть эти переговоры в надежде на уступчивость России или на изменение международной обстановки. После этого шах отклонил и второе соглашение от 23 декабря, отправив в Дех-Харган своего министра иностранных дел с поручением заново начать переговоры. Кроме того, несмотря на решение Паскевича оставить в Иране часть русских войск пока не будет внесена вся контрибуция, шах по совету Макдональда согласился выдать первые пять куруров только после вывода из Ирана всех русских войск. Создав видимость недоверия к Аббас-мирзе, Фатх-Али-шах поручил своим министрам-пацифистам затягивать переговоры с Вольховским в Тегеране, а сбор иранских войск в Зенджане объяснил необходимостью внушить народам Ирана мысль о существовании в Иране сильной шахской власти и армии. Одновременно, чтобы выиграть время, шах по частям высылал в Тебриз первые пять куруров контрибуции, которые к тому же передавались Макдональду для того, чтобы в случае изменения обстановки и перехода турецкой армии в контрнаступление вернуть их шаху или раздать иранским войскам.
