30 января первые три курура золотом были доставлены к русским аванпостам в районе г. Мианэ. Через день были привезены еще два курура200, и Паскевич назначил деревню Туркманчай201 местом для подписания мирного договора.
5 февраля к Паскевичу приехал Макнейл с предложением избрать вместо Туркманчая другой населенный пункт, более удобный, по его мнению, для размещения делегаций. Макнейл, в частности, рекомендовал остановиться в одном из больших сел, расположенных между Уджаном и Агарью202. Однако Паскевич отклонил эти предложения, считая, что англичане собираются удалить его от Мианэ, или, по крайней мере, в сторону от магистральной дороги, ведущей к Тегерану, для того, чтобы в случае разногласий на переговорах русские войска не смогли продвинуться к Казвину203. Тогда же Макнейл под большим «секретом» рассказал Паскевичу о «позиции шаха» и якобы данных им инструкциям в связи с возобновлением переговоров для заключения мира. Шах, заявил английский поверенный, будет полностью согласен с тем, что будет объявлено на переговорах английским посланником Макдональдом и иранским министром иностранных дел. Затем Макнейл заявил, что назначение русских консулов в иранских городах беспокоит шаха, который, дескать, опасается влияния, которое может приобрести Россия. Относительно денег Макнейл сказал, что этот вопрос считается исчерпанным204. Сохранившиеся в архивных фондах Паскевича его комментарии к этой беседе показывают, что генерал поверил в эту дезинформацию и, следовательно, не разобрался в кознях британского дипломата. Изучение материалов и последующих событий подтверждает также, что все то, что 5 февраля Макнейл говорил Паскевичу, исходило вовсе не от шаха, а от самого английского поверенного в делах, который перед этим безуспешно добивался, чтобы шах придерживался его рекомендаций по этим вопросам, а потом, не имея никаких полномочий, по «секрету» выдал свою точку зрения за мнение шаха в надежде, что Паскевич не будет проверять достоверность этих сведений и примет предложения Макдональда на предстоящей конференции. Назначение русских консулов в городах Ирана, а также связанная с этим вопросом перспектива усиления русского влияния в этой стране больше всего пугали Англию. И если в начале 20-х годов XIX века английской дипломатии и ее высокопоставленным иранским агентам удалось не допустить открытия в Гиляне русского консульства во главе с Ваценко, то теперь, после поражения Ирана в войне и ослабления английских позиций, задача Англии значительно осложнилась, хотя это и не удержало ее дипломатов от попыток осуществить эту задачу любыми средствами. Макнейл добивался, чтобы английский посланник не только присутствовал на предстоящей конференции в Туркманчае, но и играл там ведущую роль.
