Передислокация иранских войск имела и другое назначение. Султан Махмуд II уговаривал шаха продолжать войну против России, а шах в свою очередь с большими надеждами ожидал начала русско-турецкой войны. Отправляя войска в Азербайджан и возвышая Хасан-Али-мирзу, шах пытался доказать султану, будто собирается воевать, а на деле делал это для того, чтобы ускорить выступление турок и уже во время русско-турецкой войны добиться выгодного мира в невыгодной для России обстановке. С этой же целью шах оттягивал переговоры в Дех-Харгане, но слишком долго ждать не мог, так как султан не в состоянии был воевать, хотя и стремился к этому. После 20 октября 1827 г., когда в Наваринском сражении был разбит турецко-египетский флот, армия султана стала еще менее боеспособной, а «Хатти-шериф», оглашенный султаном 18 декабря, стал ложной декларацией о войне190.
6 января в Дех-Харган прибыл министр иностранных дел Мирза-Аболь-Хасан-хан. На первой же встрече с Паскевичем он много говорил о своей «высокой» дипломатической репутации в Европе и о благосклонности к нему усопшего императора Александра. Подсказанный А. С. Грибоедовым резкий ответ Паскевича – «Война или деньги!» озадачил иранского министра. Некоторое время он не знал, что ответить, а затем стал умолять подождать еще немного191.
7 января состоялась повторная встреча с Аболь-Хасан-ханом. В присутствии Грибоедова, Обрезкова и других дипломатов Паскевич ознакомил иранского министра с проектом согласованного договора и заявил, что не изменит в проекте ни одного слова. «После двухмесячных переговоров, – заметил Паскевич, – шах напрасно посылает нового негоцианта вместо того, чтобы отправить деньги. Это говорит о его желании продлить время без пользы для дел»192. Вечером того же дня Паскевич вручил Аббас- мирзе и Аболь-Хасан-хану декларацию о причинах разрыва. Наследный принц был в отчаянии. Его просьбам о продолжении перемирия, которое закончилось 6 января, и оправданиям казалось не будет конца, но все было напрасно.
Так закончились мирные переговоры в Дех-Харгане. На следующий день, 8 января, Паскевич вернулся в Тавриз, чтобы подготовить войска к походу, а Аббас-мирза отправился в Миандоаб, откуда он заранее отвел свои войска, чтобы показать, что не намерен воевать. Уже в дороге он написал Паскевичу, что деньги все-таки скоро должны прибыть и что разрыв произошел совершенно напрасно. Паскевич со своей стороны ответил, что деньги могут быть привезены и на русские аванпосты, а до этого времени наступление войск не будет приостановлено
