В английской миссии нота Грибоедова произвела переполох. Служащие миссии Кормик и майор Гарт сообщили Грибоедову, что поверенный огорчен серьезным обвинением.
В ответной ноте поверенный всячески выгораживал своего брата и, не ограничиваясь устными заверениями в нерушимости англо-русского союза, пытался рассеять впечатления от неожиданного разоблачения и в большой спешке отправился в путешествие по Кавказу72.
Нота Грибоедова была началом освобождения военнопленных, положение которых оставалось бедственным.
Грибоедов правильно рассчитал, что после его ноты английская миссия будет вынуждена ослабить свою враждебную деятельность против России. В нарушение Гюлистанского мирного договора, предусматривающего освобождение военнопленных русско-иранской войны 1804-1813 годов, Аббас-мирза сформировал из числа пленных этой войны так называемый «русский батальон», солдаты которого настойчиво добивались возвращения на родину.
Попытка генерала Ермолова решить проблему пленных во время его дипломатической миссии в 1817 г. не увенчалась успехом. Только спустя три года А. С. Грибоедов выполнил эту сложную задачу на тавризских переговорах с наследным принцем 30 августа 1820 г.
Освобожденных военнопленных Грибоедов сопровождал до Тбилиси. «Голову положу за соотечественников», – записал он в дневнике, предвидя свою судьбу.
Можно согласиться с проф. В. Минорским в том, что у Грибоедова был «резкий, порывистый и прямой характер» и что ему нужно было «гораздо больше спокойствия, созерцательности и юмора, чем у автора бичующих монологов Чацкого, чтобы схватить и оценить ритм пестрой и несвязной жизни, привыкнуть к смеси суеверий и преувеличений, сладких вежливостей и вычурных обрядностей, наивных вероломств и видимой податливости»73.
Однако эта «резкость» и «прямота» грибоедовского характера привела к освобождению военнопленных, чего не смогли сделать другие дипломаты за 7 лет после заключения Гюлистанского мира.
Факты показывают еще, что Грибоедов не разделял точку зрения Нессельроде и Ермолова о пользе нейтралитета Ирана в случае русско-турецкой войны и отстаивал необходимость участия Ирана в русско-турецкой войне на стороне России. Но поскольку это мнение не соответствовало тому, что предписывал Нессельроде и чего добивался Ермолов на переговорах в Иране в 1817 г., Грибоедов вначале договорился с Аббас-мирзой о вступлении Ирана в войну против Турции и дождался, пока Иран начал эту войну, и только после этого сообщил в Петербург о своих действиях.
