– Голодная? – спросила Большая Мама, когда наши туфли застучали по бело-голубому кафельному полу фойе.
– Умираю с голоду, – ответила я.
Она кивнула.
– Я оставила немного чили теплым для тебя и мальчиков. Если ты голодная, уверена, что они вообще голодают.
Мой желудок заурчал в знак благодарности за ее слова. Чили Большой Мамы было легендарным – она даже выиграла несколько местных кулинарных конкурсов с ним.
Я устроилась в кресле за массивным столом красного дерева, а папа подошел к раковине, чтобы умыться. В своей любимой полосатой пижаме и темно-синем халате дедушка вошел в кухню с папкой в руке. Он наклонился и поцеловал меня в щеку, прежде чем переключить внимание на папу.
– Том Блалок звонил, пока вас не было.
– Потрясающе, – проворчал папа, стирая сон с глаз кулаками.
Дедушка кивнул.
– Звучит, как просто нечто, – ответил он, передавая папе папку.
Папа плюхнулся во главе стола и принялся листать бумаги. Большая Мама подошла к столу с мисками и серебряными приборами.
– Натаниэль Сент-Джеймс, что я говорила о том, чтобы не вести дела за обеденным столом?
Как послушный ребенок, он закрыл папку и попытался сменить тему разговора, одобрительно принюхиваясь к воздуху.
– Ты ведь знала, чего я хочу, правда, мама?
Кольт и Реми неторопливо подошли к столу, все еще глядя затуманенными глазами после того, как они дремали на заднем сидении. Хотя они уже поели, дедушка и Большая Мама сели рядом с нами.
Несколько минут мы ели молча, поглощая чили так, словно это была наша последняя трапеза в камере смертников. Жуя кукурузный маффин, Реми смотрел на папку, лежавшую рядом с папой.
– А о чем это досье?
Папа настороженно посмотрел на Большую Маму, которая только хмыкнула, вставая из-за стола. Когда она стояла по локоть в мыльной пене у раковины, папа решил, что можно продолжать.
– Это от моего приятеля Тома из Флориды. У него уже несколько недель назревает дело, и он решил, что может привлечь меня к нему. – Папа вздохнул. – И сегодня вечером он официально попросил меня взять его.
Поручители часто обращались за помощью к другим людям в бизнесе, а поскольку отца хорошо знали не только в Техасе, но и на всем юго-востоке, его часто вызывали, чтобы он взялся за дело. Иногда, когда мы уезжали из школы на лето, мы даже собирали вещи на месяц или два и снимали дом. Этим летом папа обдумывал идею поехать в Джорджию, чтобы помочь некоторым родственникам. Я думаю, что ему было трудно сказать «да», так как там теперь жила моя мама, и ему было бы слишком больно быть так близко к ней.
