Я быстрыми прыжками приблизился к изрядно опьяневшему приятелю Аспара, охранявшего мою лодку. В эти мгновения кровь моя закипела, сила и необычная уверенность, словно огонь, наполнили мои вены.
— Чтоб твои потроха свиньи съели! — в бешенстве выкрикивал тот проклятия в мой адрес, кривя в гримасе свое мерзкую рожу.
Я не был ребенком в этой смертельной игре, и с моей реакцией не мог тягаться здесь ни один человек. Импровизированная дубина словно ожила в моих руках, управляемая неведомым инстинктом. Я обнаружил в себе быстроту глаз, рук и ног, которая не могла сравниться с неуклюжестью этих болванов. От первого моего взмаха веслами враг сумел отстраниться, но на возврате, я резким тычком в живот лопастями сумел заставить своего уродливого противника согнутся. После этого я страшным ударом, в который вложил всю душу, по хребту дикаря повалил его на землю, словно разломанный манекен. «Так и весла можно сломать» — запоздало подумал я. Но размышлять было поздно. Протрезвевшие пантикопейцы наверху, увидев такое кровавое побоище, сорвались с мест и с яростными криками схватились за оружие. Они ринулись вниз, словно голодные волки. Теперь за мной гнались, казалось, все поселение от мала до велика.
«Исчезаю» — подумал я, бросая добытые весла в лодку и до предела напрягая могучие мышцы, чтобы стащить ее в воду и отвести подальше от берега. Звериный вой и рев, раздававшийся за моей спиной, придавал мне сил, служа лучшим из стимулов, чтобы не мешкать. Сзади я чувствовал приближающийся тяжелый топот. Залезая в лодку, пригнувшись, я каждое мгновение ожидая, что в мою спину вонзится стрела. Настоящий трэш и садомия в одном флаконе!
Однако, на мое счастье, пьяные пантикопейцы были неважными лучниками, и мне удалось невредимому взяться за весла, которые шустро просунул в кожаные самодельные уключины. Теперь я сидел лицом к берегу, наваливаясь на весла и загребая в Черное море. Основная масса преследователей отстала от меня метров на тридцать. Но на берегу бесновались пятеро диких воинов, со звериным рычанием соображавших, что им делать дальше. Один из них метнул свое копье, но я увернулся, и оно пролетело мимо и исчезло в темноте, остальные пожалели свое оружие, оставив его при себе.
С яростной бранью скоро к ним подбежали оскаленные, с горящими ненавистью глазами помощники. Мне стало не по себе, как стало бы не по себе любому человеку, встретившему стаю голодных волков. Над водой с удвоенной яростью разносился многоголосый рев, встретивший подбежавших лучников. Повеяло грозное дыхание неотвратимой гибели, но я старался не обращать на эту дикую картину никакого внимания, не пуская в свое сердце страх, шустро работая новыми веслами. Мои нетрезвые противники плохо владели благородным искусством стрельбы из лука, и падающие вокруг в воду стрелы не причинили мне никакого вреда.
