Даром что дикари, но они сделали логические выводы. Атаковать их лодки смогут по очереди, в первой лодке будет два человека плюс раненый, одного я могу застрелить, а второму придется сражаться со мной один на один при небольшой помощи своего раненого товарища. А поскольку я вид имел достаточно зверский, выглядел на местном фоне настоящим великаном, в крайнем случае, богатырем, то добровольцев со мной сражаться на таких условиях не находилось. К тому же им было не понятно, сколько у меня еще в запасе стрел. А вдруг много? Так варвары дрейфовали неподалеку, не решаясь приближаться ко мне, и совещались, как им лучше поступить.
Я слышал визгливые недовольные ноты в их беседе между собой на повышенных тонах. Меня без устали осыпали проклятиями из-за того, что я упорно сопротивляюсь. Пока героев пожертвовать своей шкурой, чтобы их товарищи заполучили мой скальп, не находилось. Я же пока лихорадочно переводил дух, чтобы руки во время предстоящей схватки не дрожали (а я неплохо выложился на гребле) и осматривался вокруг с отчаянием затравленного зверя в поисках выхода из этой ситуации. К счастью, я заметил вражескую стрелу, вонзившуюся в деревянный борт моего челнока несколько сзади меня. Живем — у меня теперь две стрелы, есть еще копье, которое при случае также можно метнуть и верный томагавк. Эта тростинка переломила спину верблюду, найденная стрела решила ситуацию в мою пользу. Дикари резонно рассудили, что тут им придется несладко и игра не стоит свеч, забили весь свой гнев и ненависть обратно к себе в глотку и решили показать, что им и не больно хотелось связываться со мной.
Развернувшись обе лодки поплыли в сторону еле видимого берега (течение и ветер неплохо отнесли нас в море). Я же, естественно, поблагодарил своего ангела-хранителя, что помог мне выбраться из этой передряги живым, но плыть следом за ними отказался. Якорь кинуть тут я не мог- у меня его не было, дна я своим копьем тоже не смог нащупать, ветер не был попутным, так что парус был в моей ситуации мне не помощник. Я просто дрейфовал в воде, отдавшись воле волн и ветра, меня сносило непонятно куда, но берег пока не приближался. Через пару часов я несколько отдохнул и попытался грести к еле видимому на севере низкому берегу. Мои руки при гребле отдавали сильной болью, на ладонях образовались волдыри, так что я скоро бросил эту затею, лишь немного приблизившись к желанному берегу. А так как наступал вечер, то мне приходилось опять провести ночь в дрейфе на воде. Что же будем дремать под размеренный плеск волн, бьющихся о борт челнока и периодически смотреть, чтобы меня не вынесло куда-то в неприятности.
