- О, Ник, Ник… Я не могу позволить себе упустить возможность. Я такой, чего ты хочешь ...
- Так что не думайте об этом чудесном пейзаже, которого нам не хватает.
- Вы говорите, почти темно. Ах ... ах ... Да, да ... О, Ник, это так хорошо ... Давай, да, да, вот так ... Ага!
Привет
туда, при условии, что панель звукоизолирована.
- Как это?
- О да. Снова и снова…
- Я сказал вам, что был к вашим услугам.
- Ой, Ник, как хорошо я тебя чувствую! Это так хорошо ... так сложно ... Это ... это заходит так далеко во мне ...
- Должен сказать, что мне это очень нравится. С тех пор, как я его приобрел, у меня никогда не было с этим проблем. И вот так, тебе это нравится?
- Ха! О ... о, нет ... Нет, да ... Ах, ах ... Еще лучше ...
- А что? Как ты находишь?
- Мой Бог ! Мой Бог ! Я ... это невозможно! Ник, ты собираешься убить меня ... Ааааа ...
Надо сказать, что, несмотря на подвеску почти нового автомобиля, неровности дороги оживляют наши выходки некоторыми особенно восхитительными непредвиденными событиями. Какие впечатления, дети мои! Это «Фантастическая поездка», «Иллиада» и «Одиссея». Все в одной программе.
Что вы хотите, я тоже не могу вынести мысли о возможностях, прямо у меня под носом.
Удар. BMW останавливается. Мы широко открываем глаза, смотрим друг на друга и чуть не рассмеялись. После этого занятия гимнастикой на полу мы оба заснули, как большие дети.
Я слышу писк. Без сомнения, открывающиеся ворота. Машина снова трогвется. Еще пять-шесть минут прямо, небольшой поворот. Я чувствую, что дорога идет вверх. Новая остановка.
Через несколько секунд дверь Хоука захлопывается. Один раз. Дважды.
Я шепчу:
- Две минуты и пошли. Вы готовы ?
- Да, - отвечает Траудл, застегивая молнию своего пояса.
Я смотрю на фосфоресцирующий циферблат своих часов.
- Минуту сорок, сорок пять ... пятьдесят ... Пошли.
Поворачиваю ручку. Поднимаю крышку, очень медленно ...
Людей много. Охранник, которого они, должно быть, выставили возле машин после того, как Хоук ушел. Он поворачивается к нам спиной. Медленно, медленно продолжаю поднимать крышку, моля небу, чтобы петли были хорошо смазаны.
Я осторожно поставил ногу в кроссовке на резиновой подошве на землю. Обе ноги. Вынимаю Вильгельмину.
Легкий шум или шестое чувство? Я не знаю. Парень оборачивается в последнюю секунду. У него как раз есть время начать:
- Wer ist…?
И паф! Рукоять Вильгельмины попадает ему в висок. Он отпускает свой толстый Уэбли и падает под растерянным взглядом гигантской лягушки-моллюска, которой только что зажали задницу прямо в центре Agnus Dei.
