–Твои родители пожелали о том, чтобы ты знала.
–Что случилось?
–У тебя рак головного мозга. ВИЧ настолько ослабил твой организм, что стал причиной раковой опухоли. Мы боимся, что уже ничем не поможем. Она внутри. Операция бесполезно. Твои родители заплатили большую сумму за лекарства, но они лишь приглушают боль. И лекарства от ВИЧ твой организм тоже отвергает в последнее время.
–Сколько ещё осталось? Год? Неделя? День?
–Мы не знаем, как поведут себя раковые клетки спустя три часа, день, неделю.
–Хорошо, я тогда пойду.
Доктор удивился тому, что я восприняла информацию просто. А как мне ещё её воспринимать? Плакать? Проклинать всех? За что? Я уже давно смирилась, что моя смерть будет долгой и тяжелой. А самое главное одинокой.
Когда вернулась домой, то почувствовала в коридоре странный, но знакомый запах. Он всегда был тут, но раньше никогда не замечала его. А потом вспомнила. Та высокая девушка. Это её духи?
–Михаил Викторович Берн, почему в коридоре так пахнет духами той высокой девушки в нижнем белье? – крикнула я на весь дом, не подумав о последствиях. В коридор вышла мама и глубоко вдохнула.
–Какой девушки?
–Перед тем как приехать в больницу, я была дома. Михаил Берн был тут с высокой женщиной. Может быть, по работе?
–Миша, – крикнула очень громко Олеся Вадимовна. И тут я поняла, что мне нужно уходить.
Я не выходила из комнаты оставшийся день. Мне было страшно. Слышала, как мама кричит на папу, а папа молчит. Я буквально чувствовала то, что чувствует она. Разговаривала с предателем и не слышала ничего в ответ. Только его дыхание. Видела, как его глаза предательски метались из угла в угол, но молчали.
Ближе к ночи стало тихо. Решилась выйти на кухню, чтобы быстро перекусить чем-нибудь. Но не удалось, так как там сидела мама. Она смотрела в одну точку, но заметила, как я вошла.
–Кушать хочешь? Давай я разогрею тебе суп, – проговорила она, а после резко встала и начала что-то делать. Я лишь села за стол. Она сама разогрела сейчас мне суп? После того, как мне исполнилось 12 лет мама не готовила мне. Если я не успевала к столу, то мою порцию съедали кошки. А тут я видела, как она старательно разогревала тарелку супа, добавляла красный перец и сметану. Всё, как я любила. Откуда Олеся Вадимовна об этом знает? Она поставила тарелку на стол и подала ложку. Мою ложку из моего шкафчика.
–Приятного аппетита, – произнесла мама и села напротив.
Не могла есть. В горле был какой-то ком. Эта вся история с отцом и болезнью меня напрягала.
