Странное место выжженной травой очерчивало круг, внутри которого на разных расстояниях друг от друга навсегда застыли мёртвые животные, принятые сначала за большие глыбы и маленькие камни: несколько оленей, волки, зайцы, птицы и огромный бурый медведь; вздохнув в последний раз, они, окоченевшие, остановились на том месте, где их настигла неестественная внезапная смерть. В центре этого загадочного круга устремлялся вверх чёрный алтарь, напоминавший утонченно заостренную кверху пирамиду; его странные ярко-кровавые символы, незнакомые, вычерчивались давно забытым первобытным страхом – они проявлялись и затухали, пульсируя в такт сердцу. Создавалось впечатление, что этот алтарь наделен своей жизнью, тихо ожидающей новых жертвоприношений. Но больше меня поразил тот, кто расслабленно стоял, прислонившись к этому странному архитектурному сооружению; то было странное создание, походившее на человека, но определенно не бывшее им. Выше меня где-то в полтора раза, пугающий монстр был облачен в темный балахон с оторванными рукавами. Нижняя часть его лица была скрыта алым платком, и кто знает, каких размеров пасть, наполненная самыми острыми клыками, свернутая в хитрую ухмылочку, располагается там, где у людей находится привычный рот. Ничем не прикрытые руки, были обтянуты чем угодно, кроме живой человеческой кожи, больше напоминая загноенный улей. Я обратил внимание на тяжелейший двуручный меч с ничем не запятнанным лезвием, который монстр спокойно держал одной рукой, не напрягаясь. Его рукоятка напоминала пасть огромного дикого зверя, охраняющего запретные врата от заблудившихся живых. Обуянный страхом, я не мог не только что-то вымолвить, но даже сглотнуть, в горле пересохло, а в висок больно ударило от ужаса, что такое создание существует наряду с обычным человеком. Неужели у нас один создатель? Взгляд пустых глаз, чёрных как смоль, имевших только зримое сходство с человеческими, был направлен в никуда, слепо охватывая каждую деталь.
– Как славно, что ты сам нашел центр. А то я немного засомневался. Вот уж правду говорят, что вина сама приводит человека к наказанию, – голос его был похож на людской, но манера произношения, спокойная, как у покойника, не выражала ничего, – как ты можешь понять, я тебя жду уже очень долго, непозволительно долго, но, благо, что время для меня не имеет значения. Есть те, кто умеет подчинять себе время и выходить за его пределы, стирать, при необходимости. Но к такому я решил не прибегать – чувствовал, рано или поздно ты придешь. И, если быть откровенным, это не в моей компетенции – нарушать естественный ход вещей. Такие понятия как "рано" или "поздно" для меня значат примерно одно и тоже, поэтому и ожидание может быть очень приятным, – существо мечом поочередно указывало на жертв своего развлечения, что я принял не так давно за каменные глыбы, и нежно погладило алтарь, – Она требует подношений и преданности своему делу.
