– Вы один? – спросил тот, что выглядел старше всех остальных и не только по возрасту.
– Да, один – ответил Президент.
– Вот так вот просто. Здесь, в этом месте и один? – не веря ушам переспросил тот.
– Так получилось – развел руками Президент.
Старший повернулся к своему приятелю и снова не громко сказал:
– Даже не знаю, то ли это редкая удача, то ли конец всему. Как поступим?
В глазах его приятеля вспыхнул какой-то дьявольский огонек.
– Мы не можем его тут оставить – ответил он – Это не правильно.
– Черт, а если его ищут? – засомневался первый.
– Ну конечно ищут. Как ты думаешь? Вот только здесь они мало что могут. Лучше нас здесь никто не ориентируется.
– И то верно – нерешительно согласился его товарищ – Ладно, давай.
И уже громко:
– Вам лучше пойти с нами – голос его звучал твердо, малейшие сомнения испарились.
– Я не хочу идти с вами – ответил Президент несколько надменно и осмотрелся по сторонам, по видимому оценивая пространство для бегства.
– А у вас выбора нет. Мы можем по хорошему. Можем по плохому – и кивнул в сторону своего товарища.
В ответ тот отодвинул полу куртки, под которой обнаружилась ручка довольно массивного ножа.
– Да и куда вы пойдете? Вы точно заблудились. А мы вам поможем вернуться к своим.
– Правда? – недоверчиво спросил Президент.
– Ну разумеется – ответил тот с широкой улыбкой.
Звучало это совсем не убедительно, но из головы не лезла увиденная рукоятка ножа, что бы это послание не означало. Настойчиво донимали холод и голод. Да и далеко ли он убежит по незнакомому городу от пятерых молодых парней. Оставалось выигрывать время.
– Хорошо. Я пойду – согласился он неохотно.
Компания оживилась. Старший деликатно указал ему направление.
– Нам сюда. Мы вас проводим.
Долгое время они плутали по узким старым улочкам, спонтанно перекрещивающимся между собой. Эта часть старого города была построена тогда, когда градостроительных порядков еще не было и в помине. Среди обветшалых домов, узкими тропами, виляющими по единственно возможному пути обходя лужи и грязь, настолько густую, что дождь уже не смывал ее, а только превращал в хлюпающее месиво. Пейзаж постепенно менялся, дома редели и все чаще встречались большие ангары, крытые листами металла изъеденного ржавчиной и с огромными прорехами в кирпичной кладке. А по соседству, множество гаражных коробок, где в отличие от полупустых улиц города, жизнь похоже кишела вовсю. Неизменные бочки с горящим внутри огнем и греющимися около людьми. Они почти не говорили, лишь время от времени опасливо глазели на них и о чем-то перекидывались обрывками слов. Лица они старательно прятали в тени, как только их шествие проходило мимо.
