– Делай что хочешь, – устало проговорил он, уже стоя в коридоре.
И опять перед Олегом встал вопрос: как дальше жить? Он совсем запутался.
Нужно было собрать волю в кулак и ехать домой, ночевать-то где-то нужно было. А еще следовало обдумать условия развода.
Трехкомнатная квартира была у них с Оксаной в собственности: часть денег скопилась благодаря его небольшому бизнесу, часть дали родители Оксаны, продав в деревне дом, оставшийся от бабушки. Просто так подхватить два пакета с вещами и удалиться он не мог, в эту квартиру было вложено семь лет его труда, когда он не вылезал из мастерской месяцами.
Олег решил наконец заставить жену говорить. Нужно было решать квартирный вопрос. Пока ехал, в голове созрел план: продать трешку, купить двушку для жены и дочки, а разницу в цене забрать себе, как первоначальный взнос на ипотеку.
– Придется залезать в долги, – устало думал он, заруливая во двор.
4.
Уже подходя к квартире, Олег почуял неладное. За дверью было слишком шумно, слышались чужие голоса.
С холодком под ложечкой он позвонил в дверь. Ему открыла теща с совершенно бледным лицом, за ее спиной маячила дочка Танюшка, она держалась за бабушку, как за спасательный круг.
– Что стряслось? – вмиг осипшим голосом проговорил Олег.
Вместо ответа теща махнула рукой в сторону спальни. На их супружеской кровати лежало тело, полностью накрытое простыней. Рядом на тумбочке валялось несколько пустых коробок из-под таблеток. В комнате стоял неприятный запах. Прямо на кровати сидел отец Оксаны, бессильно уронив руки.
– Таблеток наглоталась, нам Танюша вся перепуганная позвонила, сказала, что маму разбудить не может, мы приехали, Оксана уже не дышала. Ждем полицию, – тускло сказал он. И в дверь тут же позвонили.
На пороге стояло несколько сотрудников в погонах. Олег проводил их в комнату.
«Опять смерть! Она преследует меня», – неприятная мысль кольнула так, что он крепче сжал плечо дочери, которая теперь жалась к нему. Он передал Танюшу теще, а сам пошел за полицейскими в комнату, где они уже вели опрос тестя, фотографировали место происшествия. С Оксаны безжалостно сдернули простыню, которой ее прикрыла мать, и Олег увидел то, что уже наблюдал пару дней назад в родном городе – куклу, которая даже отдаленно не напоминала ему близкого человека: жену, мать его ребенка. На кровати лежал манекен. Плотно сжатые губы Оксаны, с которых в этот месяц не слетело ни слова, были укором Олегу, который он чувствовал физически. Это было ужасно.
