– Папа, а расскажи, как ты в первый класс пошел, – попросила она, сделав радио тише.
– Моя школа стоит прямо во дворе нашего дома. Ты знаешь, я тебе показывал. Когда пошел в первый класс, очень удивился, что ребята, которые вчера гоняли со мной мяч в шортах и майках, вдруг надели белые рубашки и форму. Я даже некоторых не узнал из-за этого. Соседка по площадке в тот год оканчивала школу, мы с ней 1 сентября у лифта встретились, оба с букетами. Она всегда казалась мне простой девчонкой, но когда увидел ее в белом фартуке и в школьном платье, она почему-то представилась мне недосягаемой взрослой тетенькой, – усмехнулся Олег.
– А какие девочки в вашем классе были? – Дочка заерзала на сиденье.
– Обычные, как и все, – пожал плечами отец.
Вопросы дочки навеяли воспоминания. В первом классе была одна девочка Лена, в которую Олег был влюблен. На 8 Марта он купил ей шоколадку – личный подарок вдобавок к тому, что они дарили всем классом каждой девчонке – какие-то скучные фартуки и прихватки. Тогда она улыбнулась и звонко засмеялась: «Спасибо! Только я же на танцы хожу, мне сладкое нельзя». Она гибко перегнулась через парту, взяла лакомство, разломила его прямо в фольге на мелкие квадратики и начала раздавать подружкам. Олег тогда страшно обиделся и после этого никаких подарков не делал и даже не разговаривал с ней, лишь издалека любовался ее длинными, как у жирафенка, ногами, руками, шеей. А потом, после начальной школы, их семья переехала в другой район, и девочку перевели в гимназию.
До родного города добрались быстро: за два часа. Мать их ждала. На столе, исходя ароматами и паром, красовался обед: все, что любит Олег – пирог с капустой, фирменные фаршированные перцы.
Бабушка Оля с порога обняла внучку, поцеловала ее в макушку, потянулась по привычке к замку на куртке, чтобы снять ее.
– Бабушка, не надо, я взрослая, я сама, – сказала девочка.
– Конечно, Танюша, – заулыбалась женщина. Было видно, что это лицо уже давно не посещала улыбка, на нем словно застыла маска скорби.
– Как хорошо, что вы приехали, – обратилась она к сыну, мне было так тяжело одной… – Она остановилась, а потом добавила: – Без папы.
Олег молча обнял мать.
– Ой, что это мы все в коридоре да в коридоре, пошли за стол, – спохватилась она.
В комнате на видном месте в стенке, где раньше стояла только парадная посуда, за стеклом появилось две фотографии, которые мать прислонила к чайнику от сервиза. На одной из них был отец в пиджаке и галстуке, он не улыбался, на лице застыла маска официального портрета. На другом фото – Оксана, она, напротив, чему-то радостно улыбалась, глядя в объектив. Как они отличались от самих себя в жизни! Павел Николаевич был жизнерадостным человеком, обычно он был готов улыбаться по любому поводу, а улыбка Оксаны была очень редким и потому особенным явлением.
