Может, он жил поблизости и помнит хоть что-нибудь о тарсианском истребителе, разбившемся в горах. Впрочем, таких случаев было немало…
— В Батрейя погиб мой родственник.
— Он был солдатом?
— Военный пилот с Тарсин.
— Значит, ты тоже тарсианка? – в голосе Проводника вдруг послышалась сдержанная радость, граничащая с нервным возбуждением. – Я думал, что никогда не увижу… никогда… - из груди его вырвалось хриплое клокотание.
— А вы? Вы родились в горах или попали сюда в результате давней смуты?
Алейша подошла бы ближе, но Амирхан непринужденным жестом остановил ее на расстоянии вытянутой руки от странного горца.
— Он служил рабочим на летной базе, но не хочет об этом вспоминать. Будем уважать его желание. Завтра утром Человек Без Имени проводит нас в горы, и ты исполнишь задуманное. А этим вечером местные приглашают нас отведать козленка, сваренного в молоке в нашу честь. Гостеприимные люди. Здесь осталось всего девять семей, правильно?
Динлис хмуро кивнула, и Амирхан снова обратился к Лише:
— В племени почему-то часто умирают мужчины, мальчики озлоблены, девочки напуганы, старики на удивление покорны. Я хочу разобраться, может, дело в заболевании или наследственном изъяне. Похоже, за последний год у тебя было много работы, Поводырь Смерти?
— Горы любят свежую кровь, - последовал надменный ответ.
— Разве нельзя насытить их песнями и запахом жареного мяса? Попробуй договориться! - с вызовом заявил Амирхан.
— Горы сами решают, кого оставить жить, даже искалеченным.
Поводырь откинул кусок свалявшейся шерсти с головы, показав седую макушку и лоб, покрытый язвами. Некогда вполне привлекательное лицо мужчины теперь вызывало жалость и отвращение. Черные губы высохли, щеки запали, прежний цвет глаз нельзя было различить из-за расширенного зрачка и болезненно красной радужки.
Алейшу внезапно заинтересовал карман на рубашке Амирхана, но сам нийласец, не сводя пристального взгляда с проводника, твердо спросил:
— Что с тобой случилось? Мы привезли немного современных лекарств, но тут требуется серьезное обследование. Если ты знаешь причину недуга, я могу попробовать облегчить твое состояние.
— Твои старанья будут напрасны. Полжизни назад меня отравили, я должен был сдохнуть в темноте, как могильный червь, но горы вскормили меня своим молоком и вернули небу.
Мужчина надсадно засмеялся, схватившись за грудь.
— Да. В моих венах яд течет пополам с ее молоком… Редкая удача. Я буду платить до последнего дня. Я очень хотел выжить.
