"Прям, как я", — грустно подумала Алёна, вышла из машины и неуверенно приблизилась к дому. Старый невысокий забор почти сгнил и в некоторых местах завалился. Многолетние цепкие побеги хмеля и девичьего винограда плотно обвили трухлявые опоры и проржавевшую сетку бывшей ограды. За годы забвения, двор зарос не просто бурьяном, но и деревьями. Там, где у бабушки раньше располагались грядки с лекарственными растениями и зеленью, теперь было непроходимое месиво из разросшейся одичалой вишни, гигантских стеблей борщевика и вездесущего хмеля.
Алёна с необъяснимым трепетом прошла по запущенному двору, осторожно поднялась на крыльцо и попыталась открыть навесной замок выданным мамой ключом. Замок заржавел и не желал поддаваться до тех пор, пока Алёна не догадалась сбегать в машину за флаконом смазки. Побрызгала внутрь древнего механизма, пошевелила ключ внутри, хорошенько распределяя силиконовую массу, и попробовала открыть ещё раз. Небольшое усилие, тихий щелчок и, покрытая ржавыми разводами дужка, отскочила.
Внешняя дверь разбухла от влаги и приоткрылась с большим трудом. Петли почти не работали и жалобно стонали, как живое существо от нестерпимой боли. Алёна боком протиснулась в тёмные сени, включила фонарик на телефоне и осмотрелась. Пыльно, грязно, пахнет затхлостью и плесенью. Полы, на удивление крепкие, лишь скрипят и пружинят в некоторых местах, но Алёнин вес держат без труда.
Вторая дверь, ведущая из сеней в сам дом, открылась легко. В комнатах осталось всё так, как и при жизни бабушки — печь, старая мебель, и даже посуда. Мягкий полумрак из-за закрытых внешних ставней и густой запах пыльной полыни, которой бабушка любила перекладывать вещи в шкафу.
— Ну здравствуй, Дом. — печально вздохнула Алёна, прошлась по большой комнате, заглянула в обе крохотные спальни. — Помнишь меня?
В ответ ничего не скрипнуло, не упало и даже не шевельнулось, но Алёна чувствовала, что дом её помнит и не против вторжения. Её здесь было совсем не страшно, а, наоборот, уютно.
Мама вчера призналась, что у неё от этого дома мороз по коже и постоянное неприятное ощущение, будто кто-то наблюдает за каждым шагом. Она и при жизни бабушки редко оставалась здесь с ночёвкой, а после её смерти вообще забыла дорогу в Родниковку. Первое время ещё пыталась использовать участок под огород, а дом, как дачу, но ничего у неё не вышло. Урожай гиб на корню. Что не засыхало, то сгнивало или портилось вредителями, а в доме не возможно было находиться без риска заработать паническую атаку. Промучившись весь летний сезон и не получив никакого результата, мама плюнула на эту затею, закрыла дом и больше в нём не появлялась.
