К концу экскурсии Саша уже откровенно зевала, а возле одного из богатых домов, от которого остался только подвал, и вовсе прикорнула, прижавшись спиной к столбу навеса и прикрыв глаза.
– Такая вот трагическая судьба постигла эту влиятельную семью, – закончила рассказ экскурсовод и громко хлопнула в ладоши, отчего Потапова вздрогнула и проснулась. – Уважаемая группа, наша экскурсия подходит к концу, благодарю всех за внимание. У вас есть тридцать минут, чтобы погулять по этим древним улочкам и пофотографироваться. Я буду ждать вас на площади у фонтана.
– Ооо, ну слава древнегреческим богам! Вась, может уже пойдем? – Саша состроила жалобную гримасу и выдвинула железобетонный аргумент: – Спартак совсем умаялся.
Василине собаку было, несомненно, жалко, но пятьсот рублей, уплаченных за билет и экскурсию, тоже хотелось использовать по-максимуму.
– Эх, Шурик-Шурик, нет в тебе духа исследователя..
– Во мне скоро никакого духа не останется! – огрызнулась Потапова. – Я устала и хочу в номер. И на пляж, к лётчикам.
– Давай договоримся так – сейчас ты без нытья и бубнежа гуляешь со мной по Херсонесу, потом мы едем к себе, переодеваемся и я угощаю тебя ужином в кафе.
– А вино будет? – оживилась Саша.
– И вино, и даже чизкейк.
– Пойдем, скорее, чего расселась? – Потапова вскочила с лавочки, накинула лямки рюкзака на плечи и пожурила грустного Спартака: – Ну и что так смотришь? У нас экскурсия, и ты терпи.
Подружки прошли по широкой центральной улице, сфотографировались на фоне развалин и моря, окрашенного закатным лучами солнца, не спеша добрались до прототипа нынешних садовых участков – херсонесской хоры и посмеялись над тем, что время идёт, а народ, как любил два тысячелетия назад проводить время на грядках, так и до сих пор и находит это интересным.
– Вась, смотри, какие угодья. Вот бы ты тут развернулась, правда?
– Да… это не родительские полторы сотки возле дома, – оценила масштабы хоры Василина. Бывшие плантации, укреплённые подпорными стенами, образовывали эдакие ступени, опускающиеся прямо к морю, и можно было только представить, как тут всё выглядело во времена процветания славного города.
– Вась, как думаешь, зачем она туда полезла? – Саша указала рукой на груду беспорядочно наваленных, выщербленных солёными ветрами и выбеленных солнцем и временем, камней. У подножия рукотворной горы, старая, проржавевшая с краёв табличка грозно предупреждала об опасности и не велела гулять подле камней. Тем удивительнее было видеть согбенную старческую фигуру, упорно карабкающуюся по неустойчивым камням наверх. Старушка одной рукой придерживала широкую юбку, другой опиралась на клюку, и, в некоторых местах, передвигалась почти ползком.
