— Я покормила хомяка. Вряд ли укусит, — попытка успокоить не удалась.
Брюнет, кажется, разучился говорить, ему же на пользу. Побагровел и дышал с трудом, напряженно вглядываясь вниз. Вид хомячка на своих плавках, повисшим на причинном месте, которого ждет детка, его вогнал в ступор. Годзилла любит все красное.
Ох-х… Задача усложнилась. Как мне теперь туда, к нему прикасаться? Жар на моем лице пригнал смущение в полном объеме. У меня даже ладони взмокли от напряжения. Среди бела дня, в коридоре универа, я стою напротив незнакомого парня со спущенными штанами и настраиваюсь спасти талисман.
— Сни-май, а то прибью обоих, — испуганный тигр уже и хрипеть начал. Того и гляди в обморок свалится.
Позади себя услышала хлопок двери. Наверное, подружки выглянули, больше некому.
Спокойствие. Я смогу, я справлюсь. Другого выхода нет. Здесь брюнет угрожает. Не верну Годзиллу — мой факультет меня же со свету сживет.
Настроившись на смелость, взялась за спинку Годзиллы, аккуратно отсоединяя лапки от выпирающего бугра внутри красных плавок.
— Ах, ну вы даете! Глазам своим не верю, — за спиной раздался звонкий голос Ангелины.
— Хоть бы предупредила, я бы сфоткала, — захихикала Дашка. Меня тут колбасит, а ей смешно.
Подружки приблизились, вставая рядом. Первым порывом захотелось сбежать. Останавливало чувство вины. Слишком уж парень перенервничал.
Брезгливо морщился при виде милого Годзиллы в моих руках. Застегивая пояс, пыхтел как паровоз. Хмурил широкие брови. Даже в таком обозленном виде брюнет смотрелся смазливым красавчиком. Одни глаза чего стоили, кристально-серые с густыми ресницами, о которых я только мечтаю, когда наношу тушь на свои бесцветные, белые. О том, какая у него спортивная фигура, мне пришлось убедиться не только глазами.
Божечки. Я ведь, если подумать, облапала его почти всего. И даже «там»!
Испуганного тигра становится жаль, вот правда. Вина же моя, что есть, то есть.
Открыла рот извиниться, но брюнет опередил:
— Ко мне по-разному подкатывали. А ты захотела оригинальностью взять, да? — он заметно расхрабрился, избавившись от хомяка.
— Зачем мне это надо было? — искренне спросила, ну вот, зачем.
— Запала на меня, — утвердительно выдал, важно задирая подбородок, — В следующий раз придумай, что-то попроще. Хотя, нет, — отмахнулся как от пустяка, — Ты не в моем вкусе, зря стараться только будешь.
У меня и челюсть отвисла от обвинений в намеренной атаке нахала. Возомнил себя пупом земли. А сам хомячка испугался.
