И фонариком в походе я мигал по привычке, а не светил постоянно. Посмотрю куда идти и выключаю. Додумался один боец включить фонарь и стирать в арыке вечером. Пуля прилетела в фонарь, повезло. Прапорщик Касмынин решил светить фонарём на вытянутой руке на уровне плеча, чтобы промахнулись. Мы смеялись, что будут стрелять не в анфас, а в профиль. А другой на пянджском направлении чуть ни бросил курить. Закурил ночью на посту. Пуля попала в сигарету, выбила зубы и вышла через щеку. Не бросил курить. А ещё пару сантиметров и бросил бы.
Опять я о своём. Продолжу о Карпатах.
И вот нам уже за пятьдесят. Но мы хотим себе что-то с удовольствием доказать. Мы всю жизнь пытаемся себе что-то доказать. Доказать себе, наказать себя – разные предлоги, но результат обычно одинаковый. Вспомнил. В Хорватии на пляже пацаны прыгали с пирса в море. Неспортивные, прыгали, как сосиски в кастрюлю.
Думаю, а я покажу одесский шик. Всего сорок лет назад я такие сальто крутил в прыжке. Это мне раз плюнуть. Разбегаюсь, делаю сальто. Не докрутил. Плюхаюсь, как жаба, даже хуже, спиной. Жаба, точнее, лягушка как раз неплохо в воду прыгает. И боль в пояснице. Пришёл к Лене за сочувствием и массажем. Получил только массаж.
Но зайти на Говерлу с северной стороны, откуда люди не ходят, это же не сальто! Это доказательство ещё не прошедшей молодости.
Машину оставили у местных жителей во дворе, поднимаемся вверх по дорожке вдоль горной речки. По знакомым местам. Родник с минеральной водой – на своём месте. Вон там за поворотом, был приют, сейчас развалины приюта. Там пели песни под гитару туристы со всего Союза. И мы с товарищем по Высшей школе Колей Амуровым ночевали там, когда на каникулах делали зимнее восхождение на гору с альпинистами из Пензы. Ещё в походе ночевали в колыбе – доме пастуха, который топится по-чёрному, с огромной дырой в потолке, куда уходит дым. Когда гаснет костёр, в этой дыре видны огромные звёзды, но становится очень холодно. Ночевали по трое в спальном мешке. Два мешка состёгивали змейкой в один. Мы с Колей взяли к себе альпинистку. До утра я ей надышал на волосы огромную сосульку. Мороз был 25 градусов.
А дальше – большая площадка, остатки навеса. Там ставили много палаток на сборах туристов. Я там был летом инструктором у десятикласcников. Повёл их в горы. Было трудно. Девчонки терпели. А парни – двое совсем расклеились. Кричали, что приехали сюда отдыхать, садились на землю и не хотели идти. Вместе с девчонками мы их стыдили, и даже пришлось немного попинать. И нагрузить на себя три рюкзака. Один свой, один слабенькой девочки и один пацана. Потом даже сердце болело. Или не сердце.
