Вспоминая все заново, вновь искала главную ошибку, искала и не находила. Казалось, ошибки и не было, просто так повернулась судьба.
Валерия
– Вы с Любочкой хорошие подруги, – заметила я, – была и у меня такая.
Порой наглая и горластая, Катерина дружила без оглядки – подлости не сделает и плечо подставит в случае чего – например, если дежурю до вечера, домой ко мне заскочит котлет детворе нажарить – да мало ли! Но больше всего, каюсь, меня радовало, что жила она похуже, чем я.
В мужья отхватила себе доцента – вот так запросто взяла и увела из семьи с двумя детьми настоящего советского доцента. Нет, сначала Катька, конечно, положила глаз на его бездетного приятеля Анатолия Степановича – уж очень хотелось замуж. Но тот разводиться с женой не собирался. Тогда она взялась за доцента, добилась своего, а потом мучилась с ним всю жизнь. Доцент был щупленький, невысокого росточка и с рыжими волосенками. Характер имел зловредный, командовать любил везде и всюду, а меня терпеть не мог, говорил – слишком заносчива. А я и вправду была с ним почему-то заносчива.
Еще он играл на гитаре и пел бардовские песни. Сначала ей это нравилось, она даже хвасталась перед нами, со значением опуская подведенные глаза:
– Ночью, после всего – ну вы понимаете – он часто поет мне душевную песню про лес и весну: «Ты у меня одна, словно с лесу весна» – я балдею …
А однажды под настроение мы с ним выдали «Венеру»:
– Венера купалася в море, – начал он, свысока взглянув на меня – мол, вона, что знаю, не только «лыжи у печки»!
– Боги падали прямо с неба, – тут же подхватила я. Он удивленно продолжил:
– Подплывали к Венере по-щучьему,
И звенели в море пощечины…
Как заправская актриса я выразительно прочла следующий куплет:
– И придумали кару богине -
Отломали ей руки нагие,
Красотой своей чтоб не гордилась,
И для прихотей пригодилась…
А потом по очереди до конца и последние строчки вместе, под ту же гитару:
– Где ты ходишь одна, Венера,
Мы – не боги… Прости людей!
И это у нас так складно получилось, сразу получилось, и звучало в дачном сумраке ну очень романтично.
– Ты-то откуда знаешь? – поразилась притихшая публика в лице Катьки.
– Книжки разные читаю! – она очень удивилась, потом и сама стала открывать сборники стихов, а мой, без того высокий в ее глазах авторитет поднялся еще выше. Но сейчас не об этом.
Со временем она «балдеть» перестала, потому как этими песнями он так задолбал, что век бы их не слышать. К тому же доцент оказался выпивохой, да во хмелю еще и буйным. Порой гонял по-пьянке не только саму Катьку, но и ее подруг, попадавшихся под руку, по всему дачному переулку – бегал за ними в темно-синих семейных трусах с лопатой наперевес и кричал:
