Но того, что преподнесла жизнь теперь, Светлана никак ожидала.
Дом опустел, и она неприкаянно бродила по комнатам. В магазин теперь приходилось добираться, не поверите, на общественном транспорте – в прежние времена такая поездка воспринималась как скверный аттракцион:
– Меня мотало, как дуру, по всему троллейбусу! – выговаривала она мужу, когда тот не смог свозить ее на рынок.
Но это было раньше, теперь и орать-то было не на кого, на новой машине каталась эта «кукла», а в голову лезла настойчивая мысль – не пора ли подыскивать работу?
Тут Светлана обмолвилась – Юрий, собирая чемодан с рубашками – брюками, предложил:
– Давай не будем разводиться, подождем немного – годик – два, возможно, у меня это пройдет.
Но, представив его – с развеселой молодухой, а себя – сидящую «в платочке у окошка» и непонятно чего ожидающую, она подумала: «Видит Бог, я долго пыталась все уладить, но надежды рухнули!» и возмутилась:
– Какая наглость! Ты, Юрочка, значит, будешь жить в свое удовольствие, а мне сидеть и ждать? А если у тебя это не пройдет? Молчишь? Ведь и такое может случиться, ты мне два года врал!
– Не врал, просто – тебе – не говорил! – обижено произнес Юрий, глядя Светлане в глаза.
У каждого из них в этот момент была своя правда.
Девочки восприняли эту новость по-разному. Евочка, не раздумывая, стала на сторону матери, даже собиралась приехать утешать, но Светлана запретила – это ничего не изменит. Старшая Яна колебалась и становилась то на сторону отца, то на сторону матери. Нет, она, конечно, сочувствовала ей, но и отца было жалко!
В одиночестве Светлана прожила почти месяц, иногда застывая у порога, вспоминая, как звонок играл свои «Подмосковные вечера», открывалась тяжелая дверь, и муж заходил в дом. Еще вчера они были рядом – сегодня одна пугающая пустота смотрела в окна, день тянулся нудно, серо, а произошедшее никак не доходило до ее сознания.
Она впадала в тоску, которая совпала с мартовскими непогодами, и Светлана оправдывала себя – на улице сыро и холодно, нет солнца, резкий ветер, и выходить за двери совсем не хочется.
Валерия
Мне об исчезающих мужьях печалиться было некогда, хватало забот с детьми – с их вечными проблемами и болезнями.
…Врач так и сказал:
– В одежде – нельзя! – я стащила шубу с себя и с больной дочки и бросила в угол – вешалки в обозримом пространстве не было.
Они так и лежали – в ободранном больничном коридоре, в самом углу, небрежно брошенные в кучу две шикарные шубы. Одна женская – каракулевая, легкая, почти невесомая, другая детская – мутоновая и были здесь совсем не на месте, как будто подтверждая, что беда не обходит стороной ни молодых, ни старых, ни бедных, ни богатых.
