Я всплеснула руками:
– За что тебе дали эту медаль?
– Я был один из лучших в этом году!
– Надо же, вот уже и год прошел! – мы пошли по аллее, и я сказала:
– Ветерок с Волги холодный, курточку застегни! – изумленный взгляд был ответом:
– Ты что, ведь тогда никто не увидит мою медаль! – крыть было нечем – так и шли – ветер дул, медаль сияла, и радости в этот день не было конца…
Светлана
Наш поезд все шел, до родного города было еще далеко, Светлана продолжала свой рассказ, а я опять с интересом слушала.
Двухэтажный коттедж – наверху две спальни, гардеробная и детская комната, внизу столовая, кабинет Юрия, комната, как теперь говорили «для гостей»; во дворе газон, мощеные дорожки, добротный забор и кирпичная банька – все подчеркивало престижность хозяина.
В просторном холле, за накрытым к завтраку столом в легком пеньюаре сидела Светлана. Перед ней лежал листок плотной бумаги с надписью: «Свидетельство о дворянском происхождении рода Ковалевых».
Она еще раз взглянула на текст и довольно улыбнулась: – «Вот и мы дворяне!»
Солнечный свет из открытого окна сочился сквозь занавеску, падал на стол, резные стулья и пианино орехового дерева. По широким ступенькам спустился Юрий. Сегодня он был задумчив больше обычного.
– Смотри! – протянула Светлана документ.
Чем дольше он читал, тем удивленнее становилось выражение лица:
– Что за филькина грамота? – та стала объяснять, как долго искала и нашла, наконец, в интернете контору, которая сваяла это свидетельство:
– Теперь я, а значит и ты дворянского рода!
– Дворянского? Да вы все из Заволжской рабочей слободы!
– Ну, кто об этом узнает через много лет? Я так старалась раздобыть этот документ, а ты …
– Брось заниматься ерундой! Скажи, ну чего тебе в жизни не хватает, чем занимаешься целыми днями?
– Отстань, философ, – засмеялась Светлана, подавая ему кофе, – сколько тебя знаю, все ищешь смысл жизни, и что, до сих пор не нашел? – она пододвинула мужу блюдце: – Вот круассаны – еще теплые. А у меня после обеда аэробика – очень модное сейчас занятие.
Юрий присел к столу, пригубил чашку, с сожалением подумал: – «Аэробика? Скромные потребности, прости Господи!»
Наскоро позавтракав, вышел, запечатлев на челе жены дежурный поцелуй: – Пока-пока!
Неторопливо прошел вдоль терассы, хозяйским глазом окинул зеленеющий газон, украдкой оглянувшись на дом, неожиданно улыбнулся каким-то своим мыслям, открыл дверцу машины, поставил на переднее сидение портфель. Потом подошел к воротам, щелкнул задвижкой и потянул створку – она пошла легко, без скрипа. Этот процесс повторялся ежедневно и был однообразен до мелочей. Но так приятно услышать хруст гравия под колесами тяжелой машины, затем зашуршит теплый асфальт, а затем… Короче, любил Юрий эти неторопливые утренние минуты перед суматошным рабочим днем, любил и дорожил ими. Но не все было у него так лучезарно, как могло показаться с первого взгляда.
