– Был такой этап в моей биографии! – закончила я свой рассказ о «швейке» в тюрьме.
– Да, интересная история, – отвечала Светлана, – как у тебя хватало сил на все?
– Куда деваться? Не забывай – я растила двоих детей! Ладно, чистим зубы и «на боковую»!
Наступила очередная ночь нашей дороги, Светлана уже спала, а я опять мучилась бессонницей.
…Моя бессонница имеет форму шара, нет, скорее ежика – из неё в разные стороны торчат мягкие пушистые иголки, даже ножек не видно – одни иголки. Ткнет в бок своим ежиным носом, прогонит сон, и мысли заворочаются, выстроятся в ряд, и бегут, бегут…
Бессонница может побеспокоить ранним утром – часа в четыре. А может заявиться с вечера, и тогда не уснешь до утра, станешь выключать и включать телевизор, щурясь на порнуху, предназначенную явно не тебе. Вот веки начинают слипаться, мысли путаются, расплываются, и кажется, засыпаешь, но стоит потушить свет – все начинается сначала!
А если кто позвонит после десяти вечера, то бессонная ночь обеспечена, и гоняешь думки – о сыне и дочке, непоседах внуках, завтрашнем обеде и квитках за квартиру – и весь день потом ходишь разбитая как старая телега.
Хорошо дремлется перед телевизором – он себе тихонечко бубнит, но тут кто-нибудь из домашних и подойдет и выключит – мол, спишь же, пусть не мешает! И все – сон как рукой сняло – блин, ну вот зачем надо было это делать?
Бессонница – это когда все передумала, а сна все нет, уже пришло верное решение, а его опять нет! Временами зловредная, злобная старуха с длинной клюкой, а иногда задорная и озорная, совсем не старуха, а самая что ни на есть молодайка, широко раскрыв свои глазищи, позовет:
– Чего спишь-то? Давай попробуем дописать твой рассказ, смотри, что я придумала!
Кажется – она толкается, щиплется и гремит холодильником – сколько открывает ночных тайн, сколько звуков! Вот где-то в доме хлопнула дверь, этажом выше процокали каблучки, а внизу скрипнуло окно и потянуло табачным дымком – значит, кто-то тоже не спит…
Утром постояли в очереди к умывальнику, перестелили свои лежанки и снова устроились у столика. По коридору прошел проводник, опустил шторки на окнах, в вагоне стало прохладнее.
Светлана, порывшись в сумке, достала фотографию – они с мужем посередине, рядом две девочки. Почему-то с грустью посмотрела на нее, потом протянула мне. Семья как семья, ничего особенного – фотографии лет десять. Сама Светлана, девчонки с косичками и пышными бантами, светловолосый мужчина лет за тридцать, пытливый взгляд широко открытых глаз – где его видела? Не там ли, в знаменитом Доме молодежи – в самом начале «перестройки»? Покрутив в руках, вернула Светлане.
