Принц и правда платил щедро. И вовремя. И не сказать, вроде бы, что деньгами кидался… не жадничал, как многие другие. И это приносило свои плоды. Торговцы чуть не дрались, чтоб стать его поставщиками. И получал его высочество только самое свежее и лучшее. Ибо в долги не влезал, а вот наградить монеткой за старание вполне мог.
Были у него, конечно, и свои странности, а как же без этого. Не любил принц посторонний народ. Кроме самого Колека в доме постоянно жили только повар с женой, которая посудомойкой подрабатывала, конюх, да мальчишка на должности подай-принеси-открой дверь. Остальные слуги (прачки да уборщицы) были приходящими.
Сам Колек управлял всем домом. Строил слуг, следил за хозяйством и даже вел отчетные книги. А еще постепенно учился. Сначала, конечно, не хотел. На кой ему все это? Но принц только глянул на него с недоумением и подал плечами.
— Твоя жизнь. Не хочешь подняться выше слуги — оставайся неучем.
И как-то так Густав это сказал, что Колека пробрало. В самом деле. Чего это он? Пусть даже добился того, о чем мечтать не смел, но если можно подняться выше? В конце концов, если не выйдет, управляющим он так и останется. Колек даже отцу отписал, прося совета. Ну и денег послал, не без этого. А куда ему больно тратить-то было? Жил на всем готовом. Жилье, еда, да даже одежда — все за счет принца.
Иезуиты, как раз ехавшие в те края, согласились доставить послание. Ну а их собратья привезли ответ. И, как оказалось, присланные деньги стали буквально спасением для семьи. Отец никогда столь не хвалил его и не желал «спаси тя бог», как в этом письме. Засуха в начале лета 1588 буквально выжгла поля. Цены, естественно, подскочили.
Прочитав о том, сколь народу уже умерло, Колек кинулся в ноги принцу. Знал, что не любит этого Густав, но не видел иного пути. И его высочество принял мудрое решение. Послать не деньги, а продукты.
— Цены и дальше будут расти, — рассуждал он. — Но засуха прошла не по всем деревням. Твоей семье надо пережить только лето. Скорее всего, к осени ситуация хоть немного выправится. Если нет — пошлешь еще им пропитания.
Сам Густав и организовал обоз. Опять же, в сопровождении иезуитов. Были у него с Орденом свои дела, в которые Колек не вникал. Он вообще довольно быстро научился закрывать глаза на вещи, которые его не касались. И принц, похоже, очень ценил такую избирательную слепоту.
Колек не сомневался, что отец сумеет распорядиться присланным наилучшим образом. Но раз за разом перечитывал письмо, упиваясь недополученной в детстве отцовской гордостью.
