И да, от иезуитов надо будет как-то отделаться по дороге. Чтобы никто не заинтересовался (сразу, во всяком случае), с чего вдруг я решил остановиться в небольшом селении. И съезжать оттуда надо будет очень аккуратно. Без крупных трат. Иначе окружающие сразу заинтересуются, откуда дровишки. А поскольку далеко не дураки, смогут докопаться до истины. Так что, отыскав клад, нужно немедля ехать в Прагу, к императору РудольфуII.
* * *
День пролетел быстро. И, кстати, прав был доктор, не советовавший мне высовываться на улицу. Знакомясь с имеющимися у Густава документами, я незаметно заснул. И проспал довольно долго. Проснулся, правда, бодрячком, и до позднего вечера делал понятные только для себя наброски, пытаясь выстроить линию поведения в краткосрочной перспективе. План А, план Б, план В, и отходные пути, если не один из планов не удастся. Писал я, кстати, на восковой табличке. Ибо бумага была довольно дорога. Но, во-первых, специальной палочкой делать это было довольно просто, а во-вторых, все написанное быстро стиралось.
С утра я, фигурально выражаясь, бил копытом. Ну сегодня мне точно никто не помешает посмотреть город! И действительно, слуга молча принес мне одежду. И вот тут-то я затосковал. Как я этот попугайский наряд носить-то буду?! Нет, я, конечно, обратил внимание на то, как окружающие одеты, но как-то не подумал, что придется следовать моде.
Меня затошнило еще на рубашке из тонкого полотна, украшенной рюшами. А сверху еще полагалось носить пурпуэн с декоративными разрезами, которые скреплялись розетками с камнями (в моем случае полудрагоценными). Причем рукава были не пришиты, а привязаны шнурками. Затем шли шарообразные штаны (тоже с декоративными разрезами), подхваченные чуть выше колен лентами.
Ниже ноги обтягивали тонкие чулки, а в качестве обуви выступали тупоносые туфли из мягкой кожи, тоже украшенные разрезами. Ну и берет размером больше меня самого с пышным пером до плеч. Я даже порадовался, что не вижу своего отражения. Наверняка, в своем пестром наряде я походил на клоуна.
С отражением вообще была беда — зеркало в данное время было предметом роскоши, и позволить его мог далеко не каждый. А качество этих зеркал, кстати, оставляло желать лучшего. Так что выход был — только в воду где-нибудь посмотреться, чтобы хоть как-то себя разглядеть. А пока… все, что я мог сказать о своей внешности — не слишком высокий и худощавый. Рост я прикинул примерно. В глубоком детстве, помнится, прислонялся к дверному косяку и отмечал карандашом. Здесь карандаша под рукой не было (их изобрели вообще?) и я сделал небольшую царапину. Прикинув, что моя ложка примерно 20 сантиметров в длину, я выяснил, что во мне восемь с половиной ложек.
