Антон сразу перестал плакать и посмотрел сначала на Кукрузина, потом на Дрона.
Вечер удался. До прихода Агаты трое в маленькой комнатушке с большим экраном вели странные, очень странные для этого мира разговоры, смеялись, веселились, а алкаш-инженер стучал в стенку. Часам к семи стали собираться в Сосновку, – мама уже звонила два раза.
Но на прощание уже на остановке автобуса Дрон сказал Антону без улыбки, как начальник подчинённому:
– Главное, ты понял: больше ты не истеришь, будь мужиком. Все живут до срока, которого никто не знает, и ты давай тоже. Тебя на этот раз пожалели, а так…
– Я понял, – откликнулся Антон. – Я видел на твоём экране – могу застрять в какой-то комнате ожидания между мирами…
– Это в лучшем случае, – уточнил Дрон.
– Так, – Кукурузин нажал на плечо брату, – начинай жить радостно, учись любить жизнь там, где ты находишься, и она тебя полюбит в ответ. И смотри в школе не проговорись, и маме, и отцу своему! Упекут в больничку.
– Я не дурак, – вдруг брат показался Кукурузину другим, повзрослевшим, – и Агате не скажу. Как-то у меня в голове всё на место встало. Может, только лет через двадцать книжку напишу.
– Ещё один писатель! – Дрон покатился от хохота.
– Нет, писателем я не буду, – Антон застегнул куртку до подбородка и хитро заулыбался. – Будем с Агатой зоологами, животных планеты Земля изучать… А на том свете буду зверюшек на разных других планетах наблюдать! Мне обещали, если я буду молодцом.
Автобус закрыл двери, и братья сели на заднем сидении.
– Ни фига себе события последних месяцев, – сказал Кукурузин вслух.
– Знаешь, я вспомнил, мой домик был как бы… То есть за ним была типа пропасть. Тот человек сказал, что если я буду здесь стараться быть нормальным человеком, ТАМ пропасть исчезнет.
– Всё правильно, – приобнял братишку писатель. – Остаётся тебе определить для себя, что значит быть нормальным человеком. А?
– Ну… Нормальным не в смысле обывателем, это я тебе точно скажу, – братья разом весело хмыкнули, а Антон оглядел вечерние огни за окном электробуса. – Хочу сделать так, чтобы жизнь была… как песня, понимаешь?
– Я тоже так хочу, – засмеялся Кукурузин, смешно кивая, как голубь.
– Эх, забыл у твоего друга спросить, это был рай, что ли?
