Дрон приехал, осмотрел Антона и сказал: он дышит, но глубоко спит, не трогай его, уезжай, никому ничего не говори, если не хочешь ему навредить. Дрон пообещал сам вызвать «скорую», но обманул Агату.
Так Антон проспал эти дни под надзором Вергилия. Он очнулся самостоятельно, как и ожидал бывший поэт, и сразу позвонил брату, как было указано в записке, лежавшей на одеяле.
– А где Агата? – спросил Антон.
– Она в зоопарке, срочно вызвали к пингвинам, – сострил старший брат. – А у тебя был короткий летаргический сон, и скажи спасибо, что мы не вызвали «скорую».
Почему за это надо благодарить, Антон не уточнял, зато уточнил Кукурузин.
– Ты с ума спятил, надо было врачей вызвать, – ругал писатель поэта, – обалдел?.. Или по медицинской части у тебя тоже имеются супер-способности? Я на это надеялся… Хорошо, а вдруг это повторится? И надо же выяснить, почему так произошло!
Они сидели в мчавшейся электричке, народ читал, дремал и покупал носки, настольные игры, мороженое, какие-то чудо-мочалки у проходящих по вагонам современных коробейников. Антон смотрел в окно.
– Я понимаю, почему ты говоришь, как мать или отец, потому что ты – брат, семья, – говорил Дрон, поплотнее приблизившись к Кукурузину из-за шума в электричке. – Но ведь ты и исследователь, как положено настоящему писателю.
Кукурузин шумно сменил воздух в лёгких.
– Да! То есть ты хочешь сказать, что опасность миновала и самое время разобраться мне, а не медицине?
– Медицина тут вообще ни при чём, – продолжил Дрон. – Все события, происходящие сейчас с тобой и вокруг тебя, – из одной серии, одного замеса. Ты оживил тему Данте, тогда я в твою жизнь заявился…
– … и Антон уснул… – Кукурузин походил на обтрёпанного котом воробья.
– Слушай, с ним произошло нечто очень интересное, – улыбка Дрона согрела разговор. – Никакой опасности это происшествие не имело.
– Стой, – опять напрягся писатель, – ты что, имел к этому отношение? В смысле, ты заранее знал?
– В кучу всё не вали, – опять смешок поэта, – сначала я услышал намерение Антона. Он его повторял несколько раз, и тогда в грозу в Сосновке, он буквально орал, от души заказывал! Потом я ещё не раз слышал одно и то же. А ты нет?
– Да что он заказывал?..
– Он желал выйти из этого мира, который ему дико не нравился.
Настала пауза, если можно так назвать шум грохота колёс, гула пассажиров и выкриков торговцев. Кукурузин посмотрел на брата: Антон не отрывался от окна.
– Совсем уходить ему ещё рано, у него другая судьба, – говорил Дрон Кукурузину, не ожидая ответа. – Поэтому он был ТАМ в гостях.
