– Не пущу никуда, жди его, я тебе сказала! Приходят в подъезд, на людей не похожи, дырки не зашиты… почему тогда на заднице дырок нет? Пока не модно? А! А, вот он, – махнула ладонью на Кукурузина и смягчила голос, к артисту, всё-таки обращается, – к вам пришли, я не пускаю.
– Ты кто? – спросил Кукурузин подростка.
– Автограф ему небось нужен, – вставилась консьержка.
– Я Вергилий, – не обращая внимания на реплики посторонних, ответил парень.
Как бы ни устал Кукурузин сегодня от суеты, но сейчас он чётко услышал имя проводника поэта Данте. Ничего страшного, увлечённость темой. А на самом деле…фанат кино?
– Кто ты, я спрашиваю?
– С Кавказа, небось, – опять взялась помочь сторожиха.
– Вер-ги-лий. Слыхал? «Божественная комедия»…
Консьержке не понравилась неясность ситуации:
– Может, полицию вызвать?
– Не надо. Это ко мне. Пошли, – кинул он парню, в голове было пусто, никакого подозрения. Но дойдя до лифта, захотелось всё-таки проверку провести. – Пошли пешком.
Двое затопали по лестнице на пятый этаж. «Зачем позвал?» – мелькнула усталая мысль.
– Ещё раз озвучь, – прохладно сказал артист незнакомцу.
– Вообще меня зовут Андрон, Дрон, а Вергилий это… вроде пароля.
Кукурузин остановился.
– Вы же пишете «Божественную»… номер два?
– Мальчик, – сказал Кукурузин, немного заволновавшись, но вспомнил свою роль следователя в прошлом сериале, – ты чекист?
Парень вдруг улыбнулся так просто и по-детски, что артист сериала почему-то почувствовал себя дураком.
– Нет… А настоящее имя Данте Алигьери было Дуранте. Мама его не подумала.
Уши Кукурузина напряглись от странной тишины вокруг. Где звук шуруповёрта из 34-ой квартиры? В это время обычно они уже дома. А стук рэпа из 36-ой?
– Чего тебе надо-то, вундеркинд? – это были слова из позапрошлой роли Кукурузина.
– Я хотел поговорить с вами… на современном языке обо всём этом…
– Что… интересуешься?
– Просто у меня есть информация для вас. Вы же хотите стать звездой? – парень казался теперь постарше лет на пять. Он смотрел прямо в зрачки Кукурузина и туда, в зрачки, из глаз незнакомца словно из двух шлангов лилась невидимая сила. – Я тот самый. Это я Данте Алигьери водил в ад. И в рай.
– И в чистилище, – словно под гипнозом произнёс Кукурузин, и ему очень захотелось домой, спать. Хотя, откуда малец знает всё про мысли малоизвестного артиста?
А мальчик в драных джинсах и, между прочим, в модной новенькой худи с капюшоном ядовито-лимонного цвета, опять солнечно улыбнулся. Подозрительность Кукурузина с азартом вила гнездо на его голове. Но новоявленный Андрон произнёс очень по-дружески:
