Водоворот судьбы | страница 20



Слова Рузского поразили Романова. Государь нахмурил брови. Разговор принял совсем другое направление.

– Отречься от престола? – удивленно приподнял брови Ники. – Вы так считаете господин генерал?

Рузский промолчал. В душе государя поднялась досада, ему стало не по себе.

– Ну, так что же говорите! – воскликнул Романов побледнев, и по его лицу разлилась тревога.

– Я считаю, что надо спасать Россию, иначе она погибнет, – генерал усиленно проследил за выражением лица императора.

Романов кинул на Рузского удивленный обжигающий взгляд и, заложив руки за спину, отошел к окну. Несколько минут он просто стоял в полном молчании. Пауза стала угрожающе длинной. Генерал-адъютант снял пенсне, видимо зная, что это его сильно преображает.

– Смогут ли казаки изменить ситуацию в лучшую сторону? – наконец спросил Ники.

– Это-ничего не даст, ваше величество. Единственным и правильным решением будет, если вы передадите власть вашему сыну Алексею при регентстве вашего брата великого князя Михаила Александровича, – быстро ответил Рузский и его глаза завиляли как у хитрой лисы.

Романов, поведя в его сторону строгими глазами, вспыхнул. Государь выглядел в эти минуты сильно бледным, обычно добрые глаза Ники искрились синим гневом.

– В таком случае я хочу знать мнение всех командующих фронтами по этому вопросу.

– Ваше императорское величество, я должен вам сообщить, что даже Ваш Личный Конвой присягнул Временному Комитету, – вдруг объявил Рузский.

Государь, никак не проявив своего состояния, остался спокойным. Редкое спокойствие и способность взвешивать свои слова были даны Романову от рождения. Но кто знает, что творилось в это время в его душе. Однако нет никакого сомнения в том, что его потрясло известие об измене Конвоя Его Величества.  Как он мог ему изменить? С большим трудом император смог овладеть собой, чтобы не показать генералу своей растерянности. У него довольно быстро образовался прежний порядок мыслей и представлений о происходящем. Он очень не хотел показаться слабым перед заговорщиками.

– Я хочу знать, что думают по этому поводу командующие фронтами. Жду вас с их ответами. Можете идти, Николай Владимирович!

На этом император и генерал, не прощаясь, расстались. Романов после ухода Рузского сидел, понурив голову без движения и без всяких мыслей. Он оцепенел от происшедшего. Его состояние передалось Матвею Васильеву.

“Ники тебе надо было арестовать их”, – с большим сомнением подумал Матвей.