Не отпустившая до сих пор злость запускает в кровь новую порцию норадреналина, и я начинаю месить кулаками, скрытую под кожаной курткой, грудную клетку этого парня. Я кричу что-то невнятное и бью, просто бью. Он ни в чем не виноват. Но он стал последней чашей, в которую я выливаю остатки своего гнева и ненависти.
На месте байкера должен был быть совсем другой человек.
ОН.
Удар, еще один. Кулаки болят от напряжения. Незнакомец неизвестно зачем на пару секунд позволяет выместить на себе агрессию, а после, хватая в охапку, крепко и настойчиво прижимает к себе.
Пять коротких вздохов, три бесполезные попытки вырваться, и я снова плачу. Горячие слезы поджигают до мучительного зуда красную кожу на щеках, но это длится недолго. Моя измотанная нервная система предательски позволяет слабости взять управление, и я теряю сознание.
Падаю, как мелкая монетка из кармана.
Отстой!
***
Около года назад
Раннего «доброго» утра мне сегодня пожелала боль. Нет на свете такого физического мучения, сравнимого с мучениями душевными. Если и давать им хоть какое-нибудь описание, то можно остановиться на ощущениях обуглившейся до костей плоти.
Колет, печет, режет, лихорадит, сводит с ума.
Здесь слишком много копов и медиков. Бесноватый свет сине-красных мигалок раскрасил бледный сумрак летней зари. Столпилось куча зевак. Всем интересно узнать, что же произошло. И, судя по выкатанной тележке с простыней, это не ограбление или слишком бурная ссора, а убийство. В данном случае – самоубийство.
Это тот самый момент, изменивший меня. Все во мне. Все встало с ног на голову. Каждый, кто идет следом за носилками на колесиках, с данной секунды перестает быть тем, кем его привыкли видеть.
Мы уже не будем такими, как прежде. Никогда.
Сегодня последний день, когда я была тихой, спокойной девушкой. Когда я была нормальной. Воющая сирена разделила мое существование на две части. Располовинило так, что жёстче некуда.
Случилось страшное. Самое ужасное, что могло произойти, потому что больно, как сейчас, ещё никогда не было. Впереди меня парамедики катят тележку с телом. С мёртвым, бездыханным телом моей матери. Она покончила с собой. Наглоталась таблеток.
Рядом идёт сонная пятилетняя сестренка и перепуганный до чертей отец. Он только недавно приехал домой после очередной удачной сделки, поэтому одет весьма представительно. Как на похороны. Ага. Именно он обнаружил уже неживую мать. Именно он закричал во все горло от раздирающей душевной боли так, что проснулись не только его дети, но и пара домов в квартале.
