Сон молодого царя | страница 4
- Вот ты подписал указ о продаже вина,- сказал спутник.
- Ну что? - спросила жена.
- Едва ли он останется жив.
- Да что же?
- Опоили вином.
- Да не может быть! - вскрикнул сын. - Ваньку Морошкина, да ведь ему девять лет.
- Что же ты сделал? - спросила жена мужа.
- Сделал, что можно было: дал рвотное, поставил горчичники. Все признаки белой горячки.
- Да в доме-то все, все пьяные, одна Анисья еще кое-как держится, тоже пьяна, но не совсем,- сказала дочь.
- Что же твое общество трезвости? - сказал студент сестре.
- Да что же можно сделать, когда их со всех сторон спаивают. Папа хотел закрыть кабак,- оказывается, что нельзя по закону. Но мало того, когда я убеждала Василья Ермилина, что стыдно держать кабак, спаивать народ, он мне отвечал, и, очевидно, с гордостью, что срезал меня при народе: "А как же патент дается с орлом от государя императора. Коли бы плохое дело было, не было бы на то царского указа".
- Ужасно. Вся деревня третий день пьяна. И это праздник. Страшно подумать. Доказано, что вино никогда не полезно, всегда вредно, доказано, что это яд, доказано, что 0,99 преступлений совершаются от пьянства, доказано, что в странах, где прекращено пьянство, как в Швеции, у нас в Финляндии, тотчас поднялась и нравственность и благосостояние и что все это можно сделать нравственным влиянием. И у нас та сила, которая имеет высшее влияние, правительство, царь, чиновники, распространяют пьянство, главный доход получают с пьянства народа, сами пьют. Пьют тосты за здоровье. "Пью за здоровье полка!" и т. п. Попы, архиереи пьют.
Спутник опять притронулся рукой до молодого царя, и опять он забылся и, когда проснулся, увидал себя в избе. С красным лицом и налитыми кровью глазами с опущенными зрачками сорокалетний мужик бешено молотил руками по лицу старика. Старик закрывался одной рукой, другой же, вцепившись за бороду, не выпускал ее.
- Ты отца бить.
- А мне все одно в Сибирь, убью.
Женщины выли. В избу вломилось пьяное начальство и разняло отца с сыном. У сына была вырвана борода, у отца сломана рука. В сенях пьяная девка отдавалась пьяному старому мужику.
- Это звери,- сказал молодой царь.
- Нет, это дети.
Опять прикосновение руки, и опять молодой царь очнулся еще в новом месте. Место это была камера мирового судьи. Мировой судья - жирный, плешивый человек, с висящим двойным подбородком, в цепи, только что встал и читал громким голосом свое решение. Толпа мужиков стояла за решеткой. Оборванная женщина сидела на лавочке и не встала. Сторож толкнул ее.