Работы продолжаются, прогноз погоды неутешительный – синоптики с метеостанции Полярный обещают похолодание, снежные заряды и ветер с Карского моря, от которого даже кости мерзнут. Мы почти проложили дорожное полотно, осталось совсем немного и поставленная нам задача будет выполнена. Все тяжелее поднимать по утрам личный состав, наступает апатия и безразличие. Надо показывать личный пример, других стимулов нет. Но и самому не хочется выходить из палатки. Стараемся не снижать темпа работ. Вершина рядом. От постоянных взрывов звон в ушах, мы оглохли, не разговариваем, а кричим друг другу. Даже горы от нас устали.
Наступившее утро подарило зрелище мигрирующего на юг огромного оленьего стада. Олени двумя бесконечными потоками идут по серебрившейся целине. Каждую колонну замыкают могучие быки, которые подгоняют легкими ударами рогов зазевавшихся телят. Оптика буссоли услужливо приближает унылую тундру и стада отъевшихся, нагулявших жирок оленей которые возвращаются с побережья Карского моря, на юг, к низовьям Большеземельной тундры. Несчастные животные, там их ждет забой. Пищевая цепочка не просто слова, весь Север питается олениной.
Сумрак ночи все ближе. Красочность летних дней словно канула в вечность. Я никогда не забуду долгий печальный вечер, который длился несколько суток. Траурная, сероватая завеса мрака нависла над окоченевшими горами. На синеватую покрытую снегом землю и скалы опустились темно – багровые тени, траурные, похожие на титанов с закутанными головами, которые простерли над горами свои призрачные руки. Ночь все темнее, наступает время, когда от великолепия угасшего дня остается лишь мерцание.
Но у нас проблемы, военнослужащие жалуются на слабость, головокружение, у некоторых появились незаживающие фурункулы. Да у меня самого здоровье что – то подводит, не обращаю внимания. Санинструктор здесь не помощник, до Печоры далеко. Отправляем в полк тех, кто совсем не может работать, они для нас только помеха. На Печоре есть госпиталь для строительных батальонов, там врачи, они разберутся и вылечат.
Постоянно поддерживаем радиосвязь с ротой капитана С. Федорова дислоцируемой в базовом поселке. Прямая проводная связь с управлением полка отсутствует. При необходимости переговоров по телефону надо спускаться с горы и ехать в поселок, где продолжает обустраиваться прибывшая отдельная радиолокационная рота. Прикомандированный радист – ефрейтор с роты управления, постоянно находится в кабине, со своим хозяйством, рядом с командирской палаткой. Работаем в режиме «радио», по договоренности, на частоте геологических партий. В эфире постоянные переговоры о пробах, грунте, транспорте, картографических съемках: у геологов горячие дни, им надо успевать завершать сезон. Наши радио – сеансы, ограничены по времени, запрещено вести переговоры в эфире по военной тематике, зато с девушками, из геологических партий находящихся в поле, ефрейтор разговаривает без ограничений. Для профилактики обещаю вернуть его в полк. Кажется, подействовало, стал серьезнее относиться к служебным обязанностям.
