Поднимаюсь на вершину пешком. Небольшой отрезок дороги, уже построен. До вершины, с учетом элементов серпантина, еще далеко. Среди скал лежит разбитая приемо – передающая кабина радиолокационной станции П -35. Вспомнил рассказ полковника А. Павлова, о том, с какими трудности они в 1974 году буксировали эту кабину. Несколько раз, на неустойчивой почве, она валилась на бок. При попытке поднять на гору, кабина начала сползать в расщелину между скал и потянула за собой Газ-71. К счастью все обошлось, но кабина, навечно осталась в скалах. В небольшом озере, ниже и немного в стороне, свозь толщу голубой прозрачной воды, на глубине 8-10 метров, отчетливо виден гусеничный вездеход Газ-47-ГТС. Как потом оказалось, он принадлежал геологам, и остался в озере навсегда, памятью об освоении Заполярья.
Эти печальные «памятники» немножко навеяли грусть и противоречивые чувства. Но они быстро развеялись. Пути назад нет. Надо отбросить все сомнения в своих возможностях. Не должно быть сомнений и у личного состава в том, что мы построим дорогу. Остановился на небольшой площадке. Отдельно стоящая, обложенная камнями, чтобы не сорвал ветер, утепленная брезентовая палатка. Рядом, судя по антенне, кабина с радиостанцией. Здесь же бурный ручей, стекающий с ледника. В десяти шагах от палатки рукотворное нагромождение – пирамида высотой около 8-9 метров из темно-красных бумажных цилиндров и промасленных мешков. Это мне знакомо: промышленный тротил и зерногранулит – вещество для усиления мощности взрыва. От солнечного тепла, дождей тротил потек желтой жижей по земле и россыпям камней.
Из палатки вышли два человека невысокого роста, в штормовках, с обветренными лицами и трудно определяемым возрастом. Молча сели на камни, не спеша закурили. Познакомились: Андрей – специалист по взрывным работам, Николай с характерными чертами лица ненца – проводник. Оба прикомандированы к нам по договору с геологоразведкой. Поинтересовался, сколько тонн тротила рядом с нами, оказалось что-то около 80 тонн. Названная цифра была приблизительной, точного количества взрывчатого вещества никто не знал. Спросил про детонаторы и как они хранятся, на что Андрей меня «успокоил», заявив, что детонаторы в палатке, под моей кроватью. Никакой охраны. Здесь же жгут костер, производят ремонтные работы. Да, если все это случайно «рванет», нас услышат не только в Воркуте и на Печоре. Позже я уже привык к опасному соседству, не удивлялся такому «вольному» обращению с взрывчаткой, и спокойно помогал Андрею, практически не имея должного опыта в ведении взрывных работ.
