Я проснулась сегодня с кошмарной головной болью. Меня тошнило. Последствия проклятого укола. Выпив две белых пилюли, я поплелась в столовую. Там все. Все кругленькие столики заняты. Вижу свободное место возле Сьюзен и Эрики. Черт, ладно, выбора нет. Беру поднос и подаю нашему повару – Джозефине. Это тридцати восьмилетняя, широкоплечая, грузная афро-американка. Она никогда здесь ни с кем не разговаривает, даже если кто то и пытался из пациентов ее разговорить, то все попытки были тщетны. Если кто – то сильно надоедал, она просто звала санитаров. А сил у этих служителей медицины хоть отбавляй. Как говорится, ума не надо! Иду с подносом, на котором овсяная каша, сваренная на воде, кусок белого хлеба и черный чай, который вовсе не черный.
– Как тебе твой новый доктор?– спрашивает Эрика. Она здесь с диагнозом глубокой депрессии. Она тут самая нормальная по- моему. Не знаю, что у нее случилось в жизни и спрашивать не стану.
– Он интерн только. Постой, а откуда ты знаешь?
–Ха, все знают,– захихикала Сьюзен.
– Он помогает лечить всех, кого лечит доктор Рич,– тихо говорит Эрика.
– Так, значит, тебя это не касается,– говорю я Сьюзен твердо.
– Нэ – нэ – нэ,– огрызается Сьюзен,– пойду я отсюда,– она встает, толкая стул.
–Вали!– нервно говорю я, не глядя на нее.
– Ну и пойду!– говорит Сьюзен и уходит, на всю столовую насвистывая какую- то мелодию.
– Я сегодня с ним за ворота иду,– говорю я Эрике, игнорируя диалог со Сьюзен.
– Видимо, для тебя это не такое счастье, какое было бы для кого-нибудь из нас?!
– Ты абсолютно права.
– Ты пойдешь с браслетом?
– Да.
Мы медленно и нехотя ели, игнорируя выходки наших собратьев, которые не хотели есть, выливали еду на пол и ели с пола, обливали себя едой и кричали что- то вроде «Иисус – еда, я – Иисус, ешьте меня, дети мои», от последнего мне даже смешно стало. Иисус хоть и добр, но не настолько, чтобы кормить голодных собой, если нет больше еды. В общем, мы ели и до остального нам не должно было быть дело.
– Слушай, мне пора,– встает Эрика.
– Ты куда?
– К доктору Ричу.
– Постой, я с тобой. Мне тоже к нему нужно,– я встаю, и мы с Эрикой выходим из столовой. Давно я не говорила фразы: «давай пойдем вместе». Последний раз, когда я ее произнесла, я потеряла подругу. Здесь все по- другому, чем на воле, это мой родной мир, я просто не готова была признать это раньше.
– Хочешь, я тебе принесу что-нибудь с воли?– спросила я Эрику, когда мы зашли в лифт.
– Я не знаю. Как – то даже не думала.
