Встать на следующее утро с постели стоило мне большого труда. В животе что-то кружило, а отражение лица в зеркале напоминало мутную лужу. Если бы я рассмотрел себя повнимательнее, то заметил бы, что с годами кожа на моём лице стала более рыхлой, а поры начала заполнять въевшаяся прописавшаяся щетина, будто голову мне посыпали пеплом.
Ночь прошла ужасно. Треть ночи я думал о том, что было днём, треть – общался с другом, ещё треть – пытался уснуть.
– Всё вроде бы хорошо, работа есть, деньги есть, но вокруг столько пустоты, столько свободного пространства, что создаётся какой-то вакуум. Наверное, в таком состоянии люди и заводят детей. От нечего делать, – как девчонка, жаловался я другу на жизнь.
Жизнь друга его устраивала, и я от зависти попытался оскорбить его.
– Что опять будешь лучше меня во всём? Как в армии?
– Далеко не во всём, – ответил он.
Минуту я проникался силой его слов, а затем расплакался, как ребёнок, мотая из стороны в сторону головой, вспоминая наше грязное прошлое.
На столе стояла кастрюля с вчерашними слипшимися макаронами и свиными костями. Сморщившись, я отвёл взгляд, и пошёл умываться. Через полтора часа мне нужно было забирать девушку в белой куртке.
Я сразу решил, что встречусь с ней вновь. Глупо было продолжать общаться по телефону, когда она здесь. У меня была возможность получше узнать её, в голове на полке скопилось много вопросов и я планировал задать ей их при первой встрече.
Она вновь была в белой куртке, а я не завтракал. С взятыми в хвост волосами, а я в рубашке. Встречая её у машины, я даже не вытащил рук из карманов, а она не обняла меня, но по нам было видно, что мы оба готовились к встрече. Даже в её простоте чувствовалась аккуратность, равно как, и в моей выбритости. Сев вперёд, она взмахнула ресницами и скомандовала:
– Нам к Дзержинскому мосту, – и машина сквозь дождь заскользила колёсами по грязи.
– Надолго ты здесь? – взялся за дело я.
Меланхолично стирая пальцами пыль с бардачка, она ответила не сразу.
– Не знаю. На пару месяцев, наверное. Пока не надоест быть здесь, как надоело убегать отсюда.
Вязаный шерстяной шарф закрывал её шею, но я всё равно увидел, как она сглотнула.
– Слушай, а кем ты работаешь? – быстро сменил тему я, не успевая смутиться.
– Проводником в поезде.
В безумном хохоте я упал на руль, и чуть было не потерял управление.
– Проводником?! Ахахахах. А я-то гадал, кто может так часто кататься на поездах. Думал, ты героин перевозишь!
