-У памятника Пушкину.
Я посмотрел в сторону источника столь дивного песнопения, но, едва не ослепнув, отвел взгляд.
-Вы с этой бабушкой постоянно на пару в лифте катаетесь? – сморозил я, но тут же осекся и помпезно произнес:
-Я памятник себе воздвиг нерукотворный.
-Я ваши нерукотворные воздвижения каждый день не успеваю разгребать, хулюганы, – бросила реплику бабуля, размахивая шваброй.
-Вы знаете, я завтра занят, – сказал я.
-А мне то что? – парировала служительница чистот и нечистот.
-Я не к вам, бабуля, извините, обращаюсь. Я обращаюсь вот к этой ненавязчивой квартиросъемщице с роскошными огненными волосами, стоящей за вами. Я посмотрю, что можно сделать, рассмотрю ваш вопрос, но не обещаю, не обещаю. Вообще, если завтра в семь часов я не приду, то вы особо не расстраивайтесь, договорились?
– Договорились, – улыбнулась фея и исчезла в кабине лифта.
-Вы забыли бабушку, – крикнул я ей в след. Ответом мне был металлический лязг и очередная реплика заслуженной пенсионерки: " Швабра по тебе плачет, милок".
-Заготавливай веники, бабуля, я сюда еще вернусь. С этими словами я вышел на улицу и подмигнул озорному московскому солнышку.
С утра я взял отгул и ринулся по магазинам. Тебе, дорогой мой читатель, может показаться, что у рядового телеграфного работника денег как у собаки рогов, но… все по порядку.
Для начала я купил настоящим миланский костюм. Он так красиво сел на меня, что на мгновение показалось, что я в нем родился. Продавщицы смерили меня строгим взглядом и едва не отдались мне в присутствии директора магазина, а одна милашка была настолько поражена, что сунула мне в руку номер своего контактного телефона и едва не оплатила покупку. Мне показалось странным почему я не лопнул от гордости. В следующем магазине я купил рубашку в половину стоимости костюма, но она стоил того. Когда я примерил ее, охранник, стоящий у двери вытянулся по стойке смирно, а менеджер принесла мне чашку чудного чая и бутерброд с икрой. Икра была стерляжья. Держу пари, что эта девочка принесла бы мне и горячий черепаховый суп прямо с Галапагос, но я ограничился бутербродом. Она также взяла номер моего телефона, объясняя это тем, что каждый клиент, который купил подобную рубашку на особом элитном счету и администрация фирмы должна знать как носятся их рубашки, не жмут ли и так далее. Похоже, об этом сервисе не знал даже охранник – он так выпучил глаза, что телескоп обсерватории академии наук можно было списать за ненадобностью. Галстук я решил не покупать. Я не хотел официоза. Я желал естественности и покоя. В парфюмерном магазине я купил одеколон, нет, вернее, я приобрел одеколон. Все благовония планеты Земля будто окружали меня теплом и заботой. Всю остальную туалетную воду, на мой взгляд, можно было смело отгрузить в сливные бачки. В обувном магазине я провел около часа. Консультанты сбились с ног, чтобы угодить мне. Наконец удача вновь улыбнулась мне и я с радостью отчехлил кругленькую сумму. Да это была обувь. В таких корах я не имел права на походку – я имел обязанность на поступь!
