- Нет,- сказал Володя,- я но знаю, как быть. Я капитану говорил: у меня лошади нет, да и денег тоже нет, покуда я не получу фуражных и подъемных. Я хочу просить покамест лошади у батарейного командира, да боюсь, как бы он не отказал мне.
- Аполлон Сергеич-то? - Он произвел губами звук, выражающий сильное сомнение, и посмотрел на капитана.- Вряд!
- Что ж, откажет - не беда,- сказал капитан,- тут-то лошади, по правде, и не нужно, а все попытать можно, я спрошу нынче.
- Как! вы его не знаете,- вмешался Дяденко,- другое что откажет, а им ни за что... хотите пари?..
- Ну, да ведь уж известно, вы всегда противоречите.
- Оттого противоречу, что я знаю, он на другое скуп, а лошадь даст, потому что ему нет расчета отказать.
- Как нет расчета, когда ему здесь по восемь рублей овес обходится! сказал Краут.- Расчет-то есть не держать лишней лошади!
- Вы просите себе Скворца, Владимир Семеныч,- сказал Вланг, вернувшийся с трубкой Краута,- отличная лошадка!
- С которой вы в Сороках в канаву упали? А? Вланга? - засмеялся штабс-капитан.
- Нет, да что же вы говорите, по восемь рублей овес,- продолжал спорить Дяденко,- когда у него справка по десять с полтиной; разумеется, не расчет.
- А еще бы у него ничего не оставалось! Небось вы будете батарейным командиром, так в город не дадите лошади съездить!
- Когда я буду батарейным командиром, у меня будут, батюшка, лошади по четыре гарнчика кушать; доходов не буду собирать, не бойтесь.
- Поживем, посмотрим,- сказал штабс-капитан. - И вы будете брать доход, и они, как будут батареей командовать, тоже будут остатки в карман класть,прибавил он, указывая на Володю.
- Отчего же вы думаете, Фридрих Крестьяныч, что и они захотят пользоваться? - вмешался Черновицкий.- Может, у них состояние есть: так зачем же они станут пользоваться?
- Нет-с, уж я... извините меня, капитан,- покраснев до ушей, сказал Володя,- уж я это считаю неблагородно.
- Эге-ге! Какой он бедовый! - сказал Краут. - Дослужитесь до капитана, не то будете говорить.
- Да это все равно; я только думаю, что ежели но мои деньги, то я и не могу их брать.
- А я вам вот что скажу, молодой человек,- начал более серьезным тоном штабс-капитан.- Вы знаете ли, что когда вы командуете батареей, то у вас, ежели хорошо ведете дела, непременно остается в мирное время пятьсот рублей, в военное - тысяч семь, восемь, и от одних лошадей. Ну и ладно. В солдатское продовольствие батарейный командир не вмешивается: уж это так искони ведется в артиллерии; ежели вы дурной хозяин, у вас ничего не останется. Теперь вы должны издерживать, против положения, на ковку - раз (он загнул один палец), на аптеку-два (он загнул другой палец), на канцелярию - три, на подручных лошадей по пятьсот целковых платят, батюшка, а ремонтная цена пятьдесят, и требуют,- это четыре. Вы должны против положения воротники переменить солдатам, на уголь у вас много выходит, стол вы держите для офицеров. Ежели вы батарейный командир, вы должны жить прилично: вам и коляску нужно, и шубу, и всякую штуку, и другое, и третье, и десятое... да что и говорить...
