Прорвавшиеся внутрь вокзала зомби оказывались в наглухо закрытом здании. Выход был через центральный проход, куда они только что вломились, и через тоннель, но убежавшие туда люди перекрывали его глухими железными воротами почти на входе, разрешая мертвецам спуститься вниз по лестнице и пройти двадцать метров. Дальше по тоннелю имелись еще пара таких же заслонов, но и первый охлаждал рвение оголодавших живоедов, как прозвали их люди.
Побившись головой в десятимиллиметровый металл и потеряв запах лакомой пищи, зомби обходили здание вокзала по всем углам и, не найдя ничего съестного, возвращались в так называемый пригород, где большое пространство занимали двухэтажные бараки.
Тем временем люди, огородив отход железом и насыпав некогда полученной у военных химии вдоль заслонов, благополучно возвращались в поля за железнодорожными путями сообщения, где и коротали свои дни.
Подбегая к побитой, видимо осколками лестнице ведущей в вокзал, Глеб вздрогнул от неожиданности, когда над головой прогремел пулемет, но то, что это пулемет, он узнал позже.
Пригнув голову, Глеб влетел в центральный вход за здоровяком. Следом ворвался лохматый дядька, за которым тотчас закрылась решетка, и два запора задвинулись.
– Бегом вниз! – проорал в ухо здоровяк, пытаясь перекричать пулеметный огонь.
Дядька, названный здоровяком, Владимировичем, не останавливаясь, засеменил по ступеням, уводящим в тоннель. Глеб последовал его примеру.
– Кирюха, гранаты! – проорал Иван, бросив две штуки сквозь ромбовидные отверстия решетки, и прячась за угол.
Пулемет мгновенно стих, и в звенящей тишине послышался стук скачущих по ступеням зеленых ребристых овалов.
После сдвоенного сухого треска взрыва гранат Ф-1 Иван рванул вниз по ступеням, нагоняя Кирилла с пулеметом на плече.
Первый заслон прогромыхал железной стеной, и два металлических стержня опустились в дыры в полу, а широкий засов погрузился в стену.
– Слушай, а ты гений, Кирюха! – трусил рядом с другом Иван.
– Ты про эту детскую горку? – усмехнулся коротко стриженный круглолицый и всегда улыбчивый парень.
– Конечно про нее! – ответил Иван, останавливаясь у второго заслона и, помогая Корнею запирать его. – Сколько ты тогда от меня выслушал «ласковых» слов, когда мы ее тащили с детской площадки?
– Достаточно, – сверкнул белыми зубами Кирилл.
– Если бы ты мне сразу объяснил, зачем горка в вокзале, я бы понял… наверное…
– Вот именно – наверное, – Кирилл насыпал тоненькую дорожку порошка, и химия военных, как всегда, поставила невидимый барьер, отбивая человеческий дух.
