Через два часа я вышла из штаба, но мне не хотелось домой. Я пошла в другую сторону – к парку, где, как я помнила, должны были быть учения по военному построению. Я вскоре увидела знакомую уже чёрную форму с красными нашивками и знакомую фигуру парня, который вёл собрание прошлый раз.
– Опять заблудилась? – спросил он и даже, как мне показалось, улыбнулся.
– Решила прогуляться, – я улыбнулась в ответ.
– Ну давай прогуляемся, – он кивнул в сторону озера, и мы пошли рядом.
– Ты второй раз приехала. Решила всё-таки вступить?
– Наверное, – я пожала плечами, – ещё не знаю. Но мне у вас нравится.
– А как узнала?
– Вообще, у меня друг здесь есть. Но он не знает, что я приезжаю.
– А что за друг?
– Макс Золотарёв.
– Я его знаю.
– Не говорите ему, что я езжу.
– Как скажешь. Тебя же Яна зовут?
Я кивнула.
– Пётр, – он протянул руку и пожал моё запястье. Я в ответ пожала его. Я заметила – у них было принято здороваться и прощаться именно так.
Он быстрым размашистым шагом пошёл в сторону своих бойцов, а я почему-то не могла оторваться от его мощной фигуры, военной формы и всё ещё чувствовала на своём запястье его сильное пожатие – словно отпечаток, который, как мне показалось, не скоро сотрётся.
3
Когда дома была мама, мы с Максом шли на Гагару. Я помню, как Макс привёл меня туда первый раз.
– От меня не отходи, – он держал меня за руку, – будут стрелять деньги – не давай. Сигареты можешь отдать, но не всю пачку, а то решат, что ты их боишься.
– У вас тут как в тюрьме, – усмехнулась я.
На Гагаре было несколько пацанов и девчонок. Макс отогнул сетку и пролез на площадку, а я за ним. Все сидели на турниках и разноцветных шинах, врытых в землю.
– Хайл! – отозвался кто-то. – Курить есть?
Макс достал свою пачку. Парень, который стрельнул сигарету, подошёл ближе, и я смогла рассмотреть его. Он был высокий, лысый, в белой майке, спортивных чёрных штанах и тяжёлых берцах. Так выглядели почти все на Гагаре. Макс тоже.
Парни раскурили дешёвые сигареты. Я вспомнила, как на даче летом с девчонками тоже скидывались и курили такие же дешёвые сигареты. Как потом мама нашла пачку и грозилась сказать отцу. Но не сказала. Отец уже тогда практически не бывал дома.
Мы подошли ближе к турникам, и я увидела всех, кто там был. Четыре парня и девчонка. Один из парней подтягивался на турнике. Девчонка сидела, подложив под себя дутую двуцветную куртку, которую называли «бомбер» – с одной стороны тёмно-зелёного защитного цвета, с другой – рыжего.
