Телефон уже разрывается от вибрации, а Миша всё сбрасывает и сбрасывает. Он не хочет говорить с сестрой, хотя понимает, что та может подбодрить его, да и самой Даше сейчас нужно слышать голос брата. Он второй день просто сидит на кровати и смотрит в стену стеклянными глазами, будто больной.
Чтобы развеяться, парень принимает решение сходить в магазин. Он быстро надевает куртку, проверяет деньги в карманах и выходит в подъезд.
– Здравствуй, Миша, – тепло говорит дедушка, когда тот заходит в лифт и улыбается. Этот дедушка был соседом Котова и по совместительству старым знакомым их семьи, – Я слышал про твою маму. Наверное, тебе сейчас тяжело. Ох, а ведь такая молодая была.
Парень стоял молча. Стоял и нервно перебирал мелочь в кармане, незаметно кусал внутреннюю сторону губы и думал о том, что скоро это закончится.
– Нужно будет за неё в церкви свечку поставить, чтоб спокойно ей было на небесах.
– Угу, – еле выдавливает из себя Котов и наконец, выходит с лифта, после того, как он открывается.
Ничего. Прогулка на свежем воздухе явно поможет. Он открывает дверь подъезда и выходит на улицу, собираясь сделать глубокий вдох.
– Чёрт, – Миша поднял голову и тут же зажмурил глаза от капель дождя, что резво покрывали асфальт, машины, клумбы во дворе и аккуратный газон за заборчиком. Он достал с кармана телефон и быстро вызвал такси, затем засунул руки в карманы. Холодно. А телефон вновь вибрирует. Так и хочется швырнуть его об асфальт, но он этого не делает и продолжает ждать. Сейчас Котову не помешала поддержка Саши. А ведь тот даже не знает причину той вспыльчивости Миши. Зря парень так накричал. Брюнет же обиделся, вот и не звонит.
Проходит пару минут, и ярко-желтая машина подъезжает ко двору. Котов снимает капюшон, вдыхает свежий воздух, хотя больше здесь радует запах мокрого асфальта.
***
– Сбрасывает. Что-то точно случилось, – бубнит Даша, затем переводит взгляд на брюнета, сидящего в кресле, – Может все-таки придти к нему?
– Чтобы он ещё с тобой поругался, ага, – фыркает мужчина. Он закинул одну ногу на ногу, а руки положил на подлокотники.
– Саш, как будто ты не понимаешь, как ему тяжело, – дрожащим голосом говорит девушка.
– Так же, как и тебе. Но ты, в отличие от него, не кричишь не на кого.
– Ну, он…Он очень ранимый и вспыльчивый, – она переводит взгляд на окно, в которое ударяют капли дождя и встает с дивана на ноги, – Я еду.
