Ветлугин чувствовал себя словно его отчитали как мальчишку, ткнули носом в возможные последствия его запрещённых старшими шалостей: вот полюбуйся, что бывает с теми, кто переходит черту дозволенного. Шнеер поддался слабости – и Бог покарал его. Кого хочет наказать, лишит разума – а не его, так его жену. И в свои-то года Ветлугин впервые понял, что есть подлинный страх Божий.
Он и не замечал, как слабела эти два месяца его вера, как постепенно, сам того не замечая, отдалялся он от церковной жизни. Необходимость в вере ощущал он прежде всего потому, что она придавала жизни недостающий смысл. Теперь же вся полнота смысла жизни заключалась для него в хрупкой девушке с бирюзовыми глазами, поглаживающей косу. Она стала его божеством. Он так жаждал общения с ней, что совсем позабыл столь ценное для христианина чувство общения с Богом и Его личного присутствия.
И вдруг это присутствие словно накрыло его волной. И как волны могут обдавать тело приятной солёной прохладой, а могут равнять с землёй целые города – так и Господь, прежде милосердный и сострадательный, вдруг предстал перед ним буквально воочию в виде карающей длани, которая видит и знает всё, что творится в его душе, и в любой момент может обрушить свой гнев, от которого нет спасения. Видящий тайное воздаст тебе явно.
После концерта музыканты собрались на традиционное застолье. Жизнь продолжалась, и все будто забыли про Шнеера – выпивали, смеялись, оживлённо болтали, довольные удачным выступлением. Ешь, пей, веселись. Она сидела рядом, он это чувствовал каждой клеточкой тела, вдыхал её аромат, и всё внутри трепетало – но боялся взглянуть на неё и не поднимал глаз. За весь вечер не произнёс ни слова и не терял надежды, что это останется незамеченным.
– Ну и как вам сие новое творение Сергея Васильевича? – сквозь туман раздумий донёсся до него голос болтуна Кобылянского. – На мой взгляд, музыка просто изумительная!
– Совершенно с Вами согласен, – вторил ему Касымов. – А говорят, классика умерла, ушла в прошлое, всё великое давно написано и Чайковского не превзойти. Вот вам, пожалуйста – шедевр создан совсем ещё молодым человеком буквально на наших глазах!
– Не то что его однокашник Скрябин, – добавил Хлудов. – Слышали его последнюю симфонию? Это же настоящая пытка для ушей. Не понимаю, как это может нравиться. И он ведь совершенно убеждён, что он гений, а мы, старые снобы, просто ни черта не смыслим.
– Кстати, он ещё не развёлся с женой? – спросила Лагутина.
